Валя Шопорова - Я тебя не помню

И придумал это сокращение именно Леон. Дело в том, что с детства Дориан привык к тому, что почти все пытаются сократить его длинное имя до более короткого и удобного. Так в детстве он стал Дори, что его ужасно бесило, и Леон просто сократил имя брата ещё на один слог. До, просто – До. Это звучало красиво и очень удобно, пока братья практически одновременно, не сговариваясь, не провели параллель этого имени с названием ноты «до». Дориан сказал, что нотой быть не желает, а Леон, недолго подумав, вернулся к первоначальному сокращению – Дори, и, отбросив середину, начал называть брата просто Ди. И это обращение прижилось, прошло с ними через года и было тщательно охраняемо от посторонних, потому что Дориану хотелось иметь хоть что-то личное, неприкосновенное, а при их с Леоном образе жизни это было очень проблематично.

В свои юные двадцать один год братья уже были богатыми и знаменитыми людьми, участниками и основателями успешной и любимой миллионами поклонников группы «Ноты Римана». Группу Дориан и Леон основали вместе с двумя друзьями, с которыми познакомились на концерте любимой группы, ещё в двенадцать лет. И после нескольких лет выступлений по маленьким клубам, куда на их концерты, бывало, приходили всего два человека, мечтаний о славе и целого года усердной и тяжёлой работы в студии с продюсером, который обратил внимание на юные дарования и решил довести их мастерство до совершенства и вывести в свет, они добились своего. Дориану и Леону едва исполнилось семнадцать лет, когда их песня «Я с тобой» взорвала все музыкальные чарты в Венгрии, где выросли и братья, и их товарищи по группе, а в скором времени и во всей Европе. И с того самого момента их жизнь кардинально изменилась и продолжала оставаться таковой – совершенно удивительной, и по сей день. И по сегодняшний день не утихали споры среди поклонников группы по поводу того, кому же посвящён их первый хит. На этот вопрос друзья всегда отмалчивались, а Дориан и Леон загадочно переглядывались, а потом Дориан неизменно отвечал, что песня посвящена самой большой и искренней любви. Их с братом любви – от того момента, когда из одной маленькой клеточки неведомым образом получились два человека, и до последнего вздоха.

– Не знаю, – пожал плечами Дориан, отвечая на вопрос брата. – Я просто чувствую себя, как выжатый лимон.

Леон понимающе покивал.

– Понимаю тебя, Ди, – ответил он. – Но пока придётся собраться и ещё немного поработать. До конца тура у нас ещё шесть концертов.

– Ага, знаю, – угукнул Дориан и склонился вперёд, ставя локти на стол и потирая уставшие глаза. – Шесть концертов, шесть стран, шесть городов…

– Радуйся, что не шесть континентов, – усмехнулся Леон и потрепал младшего по волосам, на что он поморщился и отодвинулся.

Предприняв ещё несколько попыток достать брата, Леон вздохнул.

– И чего ты такой вредный?

– Я не вредный, – отрезал Дориан и пригладил волосы. – А ты портишь мне причёску. А нам, между прочим, вечером ещё на интервью идти. Хочешь, чтобы я был похож на пугало?

– А ты и так похож, – прыснул смехом Леон и всё-таки вновь дотянулся до макушки брата, взъерошивая волосы на ней. – И причёска у тебя в стиле «Взрыв на макаронной фабрике».

– Ну, всё… – шумно выдохнул Дориан и, поджав губы, медленно встал, угрожающе смотря на старшего и наступая на него.

Как только Леон сорвался с места, спасаясь от немилости младшего, он кинулся за ним вслед. Настигнув брата около дальней стены, он несколько раз хлопнул его по спине, а после натянул на голову капюшон, настырно тяня и вынуждая Леона согнуться. Как только это случилось, Дориан снова потянул, таская брата за собой и повторяя, что так ему и надо.

В результате Леон просто выскользнул из кофты, оставляя её в руках младшего и возвращая себе свободу. Показав Дориану язык, он победно взглянул на него и с гордым видом удалился на кровать.

Провокация не прошла даром и потасовка началась с начала. Они, сцепившись, катались по кровати, каким-то чудом умудряясь не упасть с неё и не отбить себе все рёбра, притворно зло шипели что-то и каждый пытался победить и подмять под себя другого.

В очередной раз перевернув их, Дориан уселся на брата верхом и упёрся руками ему в плечи, прижимая и удерживая. Дыхание сбилось, потому что они оба порядочно запыхались за время схватки, но Дориан всё равно нашёл в себе силы и победно крикнул:

– Попался! Проиграл!

– Рано празднуешь победу, – нагло ухмыльнулся Леон и ловко подмял брата под себя, прижимая его руки над головой.

Леон был обнажён по пояс, а ярко зелёная футболка Дориана задралась. Они соприкасались голыми животами, чувствуя там отзвуки разогнавшегося сердца своей копии, рвано дышали и совершенно одинаково сверкали взглядами, в которых читалось: «Только победа!».

Опустив одну руку вниз, Леон задрал футболку Дориана выше и пробежался пальцами по рёбрам. Он знал, что брат боится щекотки. И он сам тоже боялся её, потому старался контролировать его руки, чтобы Дориан не нанёс ответный «удар».

Захихикав, Дориан начал крутиться под братом, пытаясь увернуться от его рук, прикрыться освободившейся рукой.

– Хватит! – высоко крикнул он, уже едва не плача от смеха.

– Побереги голос, – издевательски ответил Леон, поднимаясь ещё выше, к подмышкам, – а то завтра концерт!

– Лео! – требовательно взвизгнул младший.

Убедившись в том, что брат не отступит от своего и не отпустит его, Дориан начал вырываться с удвоенной силой, крутиться, пытаясь выползти из-под него. Пытка закончилась, когда он случайно заехал Леону коленом в живот.

Старший резко выдохнул и отпустил его, держась за ушибленное место и пытаясь перевести дыхание. Отползя на безопасное расстояние, Дориан сел, внимательно и с некоторой опаской смотря на брата, пытаясь понять, насколько сильно он его ударил. Судя по выражению лица Леона, удар получился совсем не слабым.

– Лео, прости… – прошептал Дориан, перебираясь ближе к брату. – Я случайно. Очень больно?

Он положил ладонь Леону на плечо, пытаясь заглянуть ему в глаза. Несколько секунд старший не реагировал и за это время Дориан практически успел съесть себя чувством вины, а потом внезапно схватил его руку и, заломив её, уткнул его носом в матрас. Было не больно, но… чёрт побери, он опять повёлся!

– Сволочь! – заорал Дориан, возвращаясь к попыткам освободиться. – Я же подумал, что сильно ударил тебя! А ты… как обычно! Урод!

Обычный обмен «любезностями», без которого проходил редкий день братьев.

– Пугало! – не отставал от Дориана Леон, продолжая крепко держать его и не позволяя подняться.

Когда младший попытался обернуться, чтобы высказать всё, что он думал о брате, ему в лицо, Леон быстро прижал его за загривок, вновь утыкая лицом в матрас.