Аркадий Застырец - Онейрокритикон

Аркадий Застырец родился в 1959 г . в Свердловске . Окончив философский факультет УрГУ, преподавал историю и обществоведение в средней школе . Работал корреспондентом и редактором в периодических изданиях Екатеринбурга . Сегодня – редактор книжного издательства .

Застырец известен не только как поэт («Пентаграммы», «Волшебник, Отшельник и Шут», «Deus Ex Machina»; «Вихри тепла»), но и как переводчик с французского и старофранцузского (Фр . Вийон . Прощание . Завещание . Стихотворения . Екатеринбург, 1994 г . ), английского, словенского . Он автор книг прозы «Я просто Пушкин» и «Materies» . Его современная мистерия «Фауст навсегда» несколько лет с успехом идет на сцене Свердловского академического театра драмы, а эксцентрическая комедия «Гамлет» послужилаосновой либретто оперы Владимира Кобекина «Гамлет, принц датский, трагедия российская», поставленной в Театре имени К . С . Станиславского .

С творчеством Застырца можно познакомиться в Интернете: http://zastirez1 . livejournal . com .

В зрелом возрасте больше всего мы грешим на то, что любили в молодости . Авторы, музыкальные ансамбли, дамы – вы вырастаем из этого – и смотрим на предметы нашего обожания свысока . Такое может происходить и со стихами старинных друзей, но правила для того и существуют, чтобы из них находились исключения . Я не вдаюсь в крайности, но стихи, полученные на днях от друга, утвердили меня в догадке, что в отечестве моем с поэзией все нормально . Стихи Аркадия Застырца застали меня врасплох, напомнили о совместной начальной поре, духовной родине, компании, в которой когда-то зарождалось то, что я пишу сегодня . Я даже не подозревал, что связиэти сохранились, и, если приглядеться, даже упрочились – пусть меня и не было в Екатеринбурге двенадцать лет . Прошлое всегда рядом: оно движется параллельно нашему движению, зачерпывает настоящее или само растворяется в нем . Идеи линейного времени я уже давно не приветствую . И чудо возвращения всегда неожиданно: на этот раз оно случилось благодаря присланным стихам и встрече с поэтом по имени Аркадий Застырец, известным мне, и неизвестным …

Возможно, что-то подобное произошло и с нами, но в разных полях, и на разных подводах . Я очарован этими стихами – и не боюсь ностальгических вздохов . Тексты Аркадия обладают некоторым почти забытым свойством, «щемящей трогательностью» . Это несомненное достоинство родной речи прижилось когда-то с нашептанного «неужели я настоящий и действительно смерть придет» и постепенно затерялось в гуле более самоуверенных голосов . Эти пронзительности не выдумываются, а как бы наговариваются, это шепот, детский шепот . Творчество Застырца на такие обмолвки и шепоты крайне щедро . «Где плакал на дереве старый скворец . И слёзы ронял на песок … », «Жара приходит из Алжира . Тебе ли этого не знать», «Заплачешь – а Бог успокоит…Поднимешь – а чаша пуста…», «Прощание с чахлой землёю, Дождинка висит на носу…», «А в руках – пасхальное яичко, да шафранный ломоть кулича», «По снегу шагнув босиком в колокольной рубахе . » Эти детали могут быть интонационны, или изобразительны, но они, на мой взгляд, составляют основу текстов Застырца – именно среди этих вешек и живет его добросердечная философия, и юмор, и жизнеутверждающий лиризм, и праведный гнев, о котором мы поговорим позже .

Онейрокритикон (иначе онейрокритика) – так автор назвал свою книгу – по-русски означает «Сонник», толковник сновидений . Наиболее известное произведение в этом жанре – одноименный трактат Артемидора, лидийского стоика, собравшего все распространенные в его время (вторая пол . II века н . э . ) верования, касающиеся пророческого смысла сновидений . Почерпнутые из этого трактата сведения и вдохновение использовали в своем творчестве и Зигмунд Фрейд, и Алексей Ремизов, и даже Даниил Хармс . Идеальное название для сборника стихотворений: звучит загадочно, немного по-медицински, чуть отсылает к «декамерону», а будучи сводом снов, может быть чем угодно произвольным . Определение сна – вещь расплывчатая: вот, привиделось . Не люблю расплывчатых вещей .

Аркадий говорит, что его первое «стихотворение» было по существу изложением чрезвычайно яркого и необычного сновидения . И с тех пор он время от времени возвращается к этому «методу», и даже считает, что механизмы поэтического творчества и сновидения во многом совпадают . Мне трудно судить – управлением снами я не овладел, хотя догадываюсь, что оно возможно . Сны не являются для меня главными источниками информации и получения материала для творчества, но, как мне думается, и в них можно найти все для поэзии необходимое:

Управление снами – опыт не европейской культуры, но, на, мой взгляд, одной из задач поэзии на сегодняшний момент и является преодоление этноцентризма, начатого еще со времен Геродота и Гомера . Признание множественности цивилизаций – не жест одного мгновения: бремя белого человека вросло нам в кожу . Полезно хотя бы то, что мы догадываемся о необходимости расширения нашего сознания . Ключевым моментом в овладении сном, является умение увидеть самого себя спящим во сне . В это мгновение две реальности (сна и бодрствования) смотрят друг на друга, человек как бы видит себя в зеркале, а изображение в зеркале видит человека, и они смешались, перестали понимать, где одно, а где другое . Две реальности «пересеклись” . Предлагаемая Карлосом Кастанедой теория не просто расшатывает представления о реальности, но и смешивает объективное и субъективное, производя их «рокировку” . В случае стихосложения так же важно: текст, условно говоря,принадлежит не только автору: