Александр Михельман - Кто твой друг, Мири?

– Думаешь, я спуталась с нечистью? – Мири вжала голову в плечи.

– Нет, для этого ты слишком хорошая, – Кит погладила девочку по руке. – У тебя ангел-хранитель появился, и необычайно могущественный. Поздновато, к сожалению, но лучше поздно, чем никогда. Глядишь, потихоньку и отстанут совсем.

– Лучше бы остановил руку мучителя до того, как тот за клей взялся, – Чейз вздохнула, – что мне в страданиях Кондрата, коли всё плохое уже случилось? Как бы поговорить с благодетелем и попросить оставить в покое.

– Боишься, что на костёр отправят, – Сима хихикнула, – или, как минимум, святой водичкой обольют, чтобы проверить?

– Если бы второе работало, давно истаяла, как кусок сахара, – Миранда поморщилась, – сколько вёдер на голову падало, не перечислить. И хорошо, если с водой, а не помоями.

Вместо учителя по математике в класс вошла Юстина Блэр, посмотрела на несчастные лица и умоляющие глаза подружек и не стала трогать, от греха подальше. И раньше Юстина жалела и опекала Миранду, но с той ночи почувствовала особую симпатию к Чейз.

И пусть Раиса посмеивалась над ней, утверждая, что в глубине души она не смеет признаться самой себе, что побаивается малышку. Мол, кому охота скатиться с лестницы кувырком или воткнуть себе ножницы в бедро ненароком? Нет, все происшествия, разумеется, не более чем совпадения, чай, не шестнадцатый век, в чертовщину верить глупо, но кто его знает, проверять на себе неохота. Жизнь одна и здоровье необычайно хрупко, сегодня ты сиделка при больном, завтра – пациент и хорошо, если не патологоанатома.

Мадемуазель Блэр не верила в то, что малышка может навредить хоть кому-то. Всё, что произошло – стечение обстоятельств. Хотя в глубине души она радовалась, что обидчики её любимицы получили отпор. Что за сила помогала девочке – неважно. Зато теперь все знают, что нельзя обижать Мири безнаказанно.

Замещая заболевшего учителя, Юстина вела урок, с тревогой следя за подругами, которые выглядели не лучшим образом.

Когда за окном послышался собачий визг, потом крик, мадемуазель вдруг вспомнила Казимира.

«Почему он заинтересовался дворовым псом? Или ему было известно что-то, чего не знали в приюте о собаке? Может быть, он жил в обеспеченной семье и слыл всеобщим любимцем? Неужели его заберут? Кто тогда будет защищать девочку?»

Те из учеников, кто мог быстро подняться, поспешили к окнам.

– О, Бакер, кажется, напал на Аркана с палкой! – воскликнула Веста Мейси, замкнутая, нерешительная девочка десяти лет, смуглая и темноволосая. – Вот ведь противный мальчишка.

В то, что могло случиться наоборот, никто не верил: собачка славилась добрым нравом, в отличие от Кондрата.

– Не-е-ет!!! – Мири рванулась к двери, Сима за ней, помогать. Следом и воспитательница, испугавшись уже за девочек.

Но всех опередил сторож Сайм. Он выскочил из дверей привратницкой, выхватил палку из рук хулигана, отвесил удар пониже спины, не слишком сильно, ведь бить воспитанников запрещалось категорически.

– Больно! – воскликнул Бакер. – Что вы делаете?

– Это ты что делаешь, негодник? – сторож сверкнул глазами. – Забижаешь невинное животное, что тебе сделало-то, божье создание? Мало жизнь тебя покарала за злобный нрав и все мерзкие проделки? Смотри, станешь продолжать в том же духе ― и второй руки лишишься, коли не вздёрнут раньше!

Мальчик отшатнулся, покачнулся, застонал и рухнул навзничь, попробовал встать, но ноги выпрямились, как палки, не двигались.

Азарий в ужасе закрыл рот рукой, отступил. Как раз в этот момент во дворе показались Мири, Сима и мисс Блэр. Замерли, не веря своим глазам. Неужели добряк Сайм и был тем самым ангелом-картелем?

Судя по его выпученным глазам и открытому в ужасе рту – вряд ли. Да и не мог лёгкий шлепок привести к таким последствиям, или всё же…

К счастью, паралич оказался временным. Через пару часов Кондрат уже смог подняться, хотя и шатался. Ираида Пасс, сама перепуганная, отругала сторожа, пригрозила, что уволит, если ещё раз надумает распускать руки, даже когда речь идёт о хулигане вроде Бакера.

Все были уверены, что Кон просто перенервничал, и с ним случился приступ, недаром с утра голова болела. Но основное подозрение вызвала всё-таки Мири. Все видели, как она рассердилась, когда озорник напал на её пёсика, пулей летела спасать на своей коляске, могла нанести удар издалека, покарав обидчика.

Мальчики и девочка стороной обходили «ведьму», вредили даже больше, чем прежде, но потихоньку. Кончилось тем, что ребёнок почти совсем перестал выходить из комнаты, училась там же. Зато и странные происшествия прекратились. «Ангел», если он не являлся придумкой, продуктом суеверий, понял, что только вредит подопечной, и притих.

С месяц так продолжалось, пока мадам Пасс не заявила, что так продолжаться не может. Собрала воспитанников и строго приказала забыть о бойкоте. Правила для всех одни, нарушать нельзя! В общем, следующий, кто сделает зло воспитаннице Чейз, будет исключен или переведён в другие приюты, но все в разные.

Увы, не все понимали слова: Юстина пришла утром за подружками и обнаружила, что кто-то коряво нарисовал на створке их двери череп и кости. Будто почуяв недоброе, Блэр, оставив воспитанниц, вошла в класс первой, и тут же на голову ей свалилось ведро с водой. Воспитательница оказалась облита с ног до головы. Смех замер в глотках воспитанников.

– Ну, это уже слишком! – Юстина вытерла глаза рукой, подняла на класс лицо, выражающее искренний гнев. А в глазах пылала ярость, которую она с трудом сумела унять. – Понятно, не мне предназначалось «приветствие». Как можно быть такими мерзкими и подлыми? Далеко не все шутки смешны, особенно если повторяются из раза в раз. Объявили Чейз ведьмой, но разве не сами доводите её каждый раз? Надо будет как-нибудь принести вам жизнеописание нескольких маньяков. Знаете, как они становились такими?

Обычно с бедолагами в детстве очень плохо обращались, били, издевались, ломая психику, а после бедняги вырастали, начинали мстить всему миру за свои страдания. Или наоборот, отличались жестокостью с молодых ногтей, измывались над слабыми.

Так кем бы вы хотели стать, преступниками или жертвами? И я не о пустяковой головной боли или падении с лестницы. Вы знаете, как никто, что такое боль и страдания, так отчего не научились сопереживать и любить?

Зверями безжалостными хотите вырасти или людьми с большой буквы? Мы жизнь тратим, пытаемся вложить хоть что-то хорошее, не только тело врачевать, но и душу, а результат отвратителен. Растут какие-то поганки и мухоморы вместо ромашек и роз. Прошу, задумайтесь, я не расскажу о случившемся мадам Пасс, пойду, переоденусь, надеюсь, когда вернусь, застану класс, а не стаю гиен.