Мария Эльдис - Хроники Безымянной Звезды

И вот мы оказались в районе, где на улице тут и там стояли ткацкие станки, за каждым сидела женщина орч и ткала полотно, а дальше, видимо, были красильни, где полотно окрашивали в чёрный и кирпичный цвет, после этого последовал квартал, где ковали оружие, дубили кожу… Всё это делали женщины орч – одинаковые, молчаливые и враждебные. Наконец, мы пришли во двор, где не было ни ткацкого станка, ни развешенных тканей, ни наковален, ничего вообще, кроме очага и колодца, колодец – большая редкость!

Мой проводник остановился, указал на двери, и, развернувшись, мгновенно исчез.

Делая последние шаги к двери, я припоминала черты лица из тех далёких уже лет, когда я была ещё совсем девчонка, и когда я приходила иногда к стайке подростков, состоящей в основном из девочек, и где главарём была Фаина, а её телохранителем – Райрг. Я пыталась вспомнить черты лица высокой, крупной Райрг, и они казались мне несколько тяжеловесными для орч, с широким носом и припухлыми губами, с крупной челюстью… И вот уже память моя, словно из тумана соткала в воздухе лицо из прошлого тогда, когда я переступила порог глинобитного жилища, и лицо это неожиданно наложилось на другое лицо – лицо реальное, бледно-фосфоресцирующее в тёмном углу комнаты.

– Райрг?

– Я…

В тёмной пустой комнате, в углу, сидела старая толстая женщина орч.

Райрг… Я совсем забыла, что прошедшие годы ничего не значат лишь для бессмертных, но для смертных орч эти годы – старость. Нет больше той полной смуглой девочки с тёмно-карими коровьими глазами, но есть старая шаманка Райрг, и она сидит передо мной, опоясанная высушенными кишками или чем-то вроде этого… Обнажённые груди её висели – пустые и бесполезные, живот выпирал, широкие ноздри были напряжены, и лишь глаза оставались прежними, если не считать ещё большей недоверчивости и абсолютного равнодушия. Это был взгляд женщины, которая за долгую свою жизнь никогда не знала сострадания. Лицо её было обмазано белой глиной, и смотрелось как живая маска.

– Зачем ты пришла, – спросила она меня.

– Я пришла по старой традиции, сегодня мне нужна помощь.

– Традиции больше нет.

– Ты уверена, что тебе ничего не надо?

Она помолчала. Затем встала, и перебирая пучки каких-то сухих трав, подвешенных на стене, задумчиво проговорила:

– Я вижу, что время не властно над тобой. И это значит, что ты не наша. Но ты никогда не была одной из нас. Что тебе надо, скажи мне?

– Мой брат смертельно ранен, мне нужна помощь в его лечении.

– Брат… Я не лечу, я только убиваю.

Я не знала что сказать, и молчание затянулось настолько, что мне казалось, тишина вот-вот расколется, как лёд от удара топора. Наконец я сказала:

– Мне надо каждый день ходить на занятия, но я не могу его одного оставлять, мне нужна смена.

– Хорошо, я пошлю тебе смену, но ты будешь должна мне пять шикас – по одному шикас за два дня смены. Можно не шикас, мне нужен результат и всё. Десять дней мы будем помогать тебе, и если твой брат не встанет на ноги – это твоя проблема.

– Шикас? У тебя есть враги?

– Не важно.

– Согласна.

– Иди за мной.

И мы снова петляли по узким простенкам, ноги мои утопали в сером песке, солнце пекло, время шло, и я беспокоилась, что мой поход затянулся, тогда как Айлиль долго оставался один без присмотра. Наконец, мы пришли к совсем бедной лачуге, откуда вышла юная орч, очень тоненькая и запуганная. Она почти не имела одежды, но на поясе у неё висел кривой нож, а голова была обмотана полосатой тканью.

– Это Кив – моя слуга, и она будет твоей сменой. Покажи ей дорогу, она будет приходить в то время, когда ты ей скажешь. Когда будет надо – она будет сообщать тебе о шикас.

После этих слов Райрг резко развернулась и ушла, не обернувшись.

– Пошли, – сказала я Кив.

И мы пошли ко мне в башню.

Десять дней я ходила на занятия, оставляя Айлиля с Кив, договор был в силе.

И вот, наконец, Айлиль поправился, а моим неожиданным достижением стало не целительство руками, а создание небольшого светящегося цветка. Он появлялся из моей ладони по желанию, и мог неплохо светить мне во тьме какое-то время. Цветок напоминал белую лилию, был бесплотен, и весь состоял из белого света, но свечение от него было голубоватым.

В Морзагской магии успехи мои были средние, как и в боевых искусствах. Всё что, в Морзаге в меня вкладывали, всегда имело неожиданный результат. К счастью, я научилась скрывать от своих учителей, чему я научилась на самом деле, и свой цветок я тоже не показывала никому.

Пять шикас стоили мне немало крови, в прямом смысле этого слова. Я стала наёмницей шаманки орч и убила пять её личных врагов, выполнив условия договора. Однако, всё проходит, прошло и это, и казалось, худшее что с нами могло случиться уже позади.

Дни и ночи наши протекали однообразно, ничего нового не происходило, и так длилось до тех пор, пока внезапно не настиг нас удар судьбы, или, вернее сказать, не настиг нас наш рок.

В один из вечеров всех построили на площади и объявили нам, что в полночь орч выступает из Морзага всей своей мощью, и это будет началом большой настоящей Войны. Времени на сборы дали три часа. А что орч собирать? Они всегда ко всему готовы.

Мы поднимались к себе в башню, когда нас нагнал орч-гун – командир нашего участка, и сказал, что Айлиль идёт с нашим подразделением на войну, а я остаюсь в Морзаге продолжать обучение.

Нас разделили!

Я сидела в углу и мрачно смотрела как Айлиль собирал свой походный рюкзак. Вот и всё… Вернётся ли он, увижу ли я его вновь?

Я смотрела на его согнутую спину, на загорелую шею, на которой поблескивала в тусклом свете широкая серебряная цепочка… А ведь он уже совсем взрослый, и теперь он идёт своей мужской дорогой дальше, а я остаюсь одна. Возможно, ему удастся спастись, бежать где-нибудь там, за зыбучими песками, за топкими болотами…

– Айлэ! Обещай мне!

– Что обещать?

– Обещай что сбежишь, ты должен бежать.

– Но как я убегу, нет, я вернусь сюда, к тебе, как я тебя оставлю!

– Нет!! Ты вернёшься домой и будешь счастлив.

И он ушёл, растворился в черноте ночи, а я стояла на пороге и смотрела в эту черноту, где вдали мерцали факелы и били походные барабаны, предвещая гибель всему, что попадётся на пути.

Но это не было настоящей большой войной, как делали вид эти обезумевшие вояки, просто очередная партия орч двинулась убивать и грабить. Говорят, что Гроч (Железные врата твердыни, которые так же назывались ещё Железная глотка) осаждают войска эльфов, хотя и в это я не верю. Скорее всего, обе стороны держат дистанцию, будучи готовы к бою, и лишь изредка пробуют свои силы, вступая в открытое противостояние.

Медленно и устало я поднялась наверх, в своё опустевшее «гнездо», села в свой тёмный угол, раскрыла ладонь и создала свет-лилию. Голубоватый огонёк осветил мои дрожащие пальцы и печальное жилище, но ничего для меня не изменилось. Я сжала ладонь в кулак, свет погас, и тёмные стены сомкнулись надо мной как тёмные крылья.