Татьяна Нелюбина - Ноша

Фрау Меркель в испуге таращится.

Растроганный Путин тоже выступает перед народом:

– Граждане мира! Граждане России! Граждане Крыма! Уж на что два таких разных человека, как Кеннеди и Хрущёв, смогли договориться, не допустили… ну тогда, на Кубе. А мы тогда были на волосок от Третьей войны.

Ну и мы договоримся! Не будет гонки вооружений!

Не стану вспоминать и про Горби, который вывел наши войска отовсюду, поверив обещаниям Запада не расширять зону НАТО, но слово они не сдержали…

Папа проснулся.

И очень пожалел, что сон свой не досмотрел.

А сейчас подумал, уж не провидец ли он, ха-ха? Сон-то ему давным-давно приснился! А Третьей войны не случилось. Политики договорились между собой!

Обама, правда, свой пост не покинул, но теперь-то ушёл. А когда его избрали, мы рукоплескали.

Аксель закивал:

– Ещё очень рано оценить его достижения, но я верю, что во главе США долгих восемь лет был чувствительный человек.

Господи!

– И долгих восемь лет во главе ФРГ – чувствительная женщина, – папа мне подмигнул. Он у нас человек с юмором. Тонким настолько, что Аксель не врубается, о чём речь. Папа подарил мне календарик анекдотов с приколами, так Аксель ещё ни один прикол, ни одного анекдота не понял.

Мы, конечно, шокированы. Помню, пока ждал электричку, дамы на скамейке предвосхищали события:

– О, замечательно будет – три женщины станут править миром! Меркель, Мэй и Клинтон!

Их ожидания не сбылись. Но Клинтон не сдаётся, на что-то надеется, признаётся: я стала жертвой общей уверенности, что меня изберут.

Я в электричке не сажусь. Чтобы не вставать. Встанешь, место уступишь, а женщина оскорбится. По многим причинам или по какой-то одной:

что я её за старушку держу;

что нарушаю её право неравноправие;

что я…

Я езжу в Потсдам, преподаю в университете славистику. Преподаю, а не дискутирую. Устал отстаивать свою точку зрения и считаться с чужой! Молчу. Молча всех слушаю. Молчальником стал. Дома. На работе. В гостях. Про Украину вообще больше ни слова.

Про неё, впрочем, медиа будто забыли, молчат в тряпочку. А раньше что было! С утра и до ночи. Я за завтраком слушаю новости по радио, по каналу «Kultur», где единственная, на мой взгляд, здравомыслящая команда. Я один завтракаю, Людмила любит поспать. Когда это всё началось, помню, одна фрау из партии зелёных, член Европейского парламента, распространялась про «Русскую империю» и про «забитых русских», которые ну ни в чём без её советов не разберутся.

– Русская империя, – вещала фрау, – вмешивается в дела Украины!

Ей возражал господин профессор Гумбольтского университета:

– Конфликт начался не вчера и не внезапно. Пять лет назад, когда пошла речь о включении Украины в ЕС, Россия была отстранена от обсуждений, исключена из диалога. Россия! Которая больше всех остальных заинтересована в делах своего соседнего государства.

– Но украинцы, – талдычила фрау, – не хотят попасть в русскую империю, они настроены на европейскую демократию, на наши ценности!

– И русские настроены, – заверял профессор, – и мы, и вы, как и вся интеллигенция, но население состоит из крестьян, рабочих…

– Я не из интеллигенции, я как раз из…

– …и учитывать настроение всех слоев населения – необходимо. Но западная политика привела к тому, что сейчас происходит. Политические лидеры сами преподнесли Путину решение на блюдечке с голубой каёмочкой, и теперь его поддерживает большинство русских, ведь затронуты не только их интересы, но их гордость, достоинство, самосознание. Вот к чему привело неуважение к ним.

Фрау гнула своё:

– Но Украина сама должна определиться…

– Сама? Белград бомбили – будто так и надо. Косово, тысячелетием связанное со своей страной, отделилось под «всеобщее одобрение». Чехословакия разделилась. Вскоре Шотландия воспользуется своим правом на самостоятельность. Надо понять русскую сторону – не только сторону Путина, но и либерально настроенных русских.

Этот профессор – смельчак. Я вспомнил о нём, потому что знаком с ним лично и потому, что в глубине души, в самой-самой глубине души, разделял его точку зрения. Пока его слушал.

А потом меня снова брали сомнения. До тех пор, пока кто-нибудь знающий не высказывал своё, отличное от других, от многих-многих в то время других, мнение. Так Тельчик, бывший советник канцлера Коля, напомнил, что объединение Германии произошло благодаря русским. Сетовал, что в окружении Меркель мало специалистов международников. На вопрос, что сделал бы Тельчик в нынешней ситуации, он ответил:

– Я бы во что бы то ни стало сохранял достигнутое во времена Коля взаимопонимание между Германией и Россией.

И добавил:

– Но, очевидно, проблемы с квотами сейчас важнее…

Он имел ввиду всю эту полемику насчёт того, сколько женщин (30 %) должно быть в руководстве (на любых уровнях).

Тут дело вообще дошло до абсурда – предлагалось обращаться к профессорам в университетах так: госпожа профессорша и… господин профессорша.

И это пока что самое смешное, что мне из того времени помнится.

Мир в то время трещал по швам, а кто-то сочинял Бранденбургский закон о высших школах. Новый проект, учитывающий вопросы полов, переходил всякие границы. В § 31 говорилось: «Преподавательницы и преподаватели институтов должны вызываться к эксперткам и экспертам и к экзаменаторшам и экзаменаторам для получения степени доктора наук».

(Мне повезло, успел защититься до сих нововведений).

Страница за страницей были заполнены этими словесными гирляндами. В текстах уничтожались все места, в которых можно было заподозрить мужское превосходство.

Да… (Я сейчас выскажу крамольную мысль: американцы потому не избрали Хиллари Клинтон, что ещё не созрели для того, чтобы ими правила женщина).

Ну а земля Бранденбург, старинное ядро Пруссии, подготавливала свои пионерства. Наш Потсдамский университет переписывал все обращения таким образом, чтобы все титулы были только в женской форме: господин докторша и господин доцентша.

– Господин докторша! – заливалась Людмила. – Ой, не могу, ха-ха-ха!

Это был замечательный вечер!

Неужели мы могли беззаботно смеяться?

Разучились!

Схватываемся из-за всякого пустяка. Из-за подзаголовка в газете: «Бывшему канцлеру Шредеру исполнилось 70, но он не поумнел».

– За что же его так? – вскидывалась Людмила. – За то, что выступил в защиту Путина?

Глаза – колючие.

Дальше больше:

Гизи, глава левых, заявил, что присоединение Крыма – дело решённое, и с этим все вскоре смирятся. Вопрос только в том, вопрос к госпоже Меркель, почему Европа молчала, когда Турция ополовинила Кипр? Потому что Турция, в отличие от России, член НАТО? «Всё, что НАТО и ЕС могли сделать неправильно, они сделали неправильно», – заключил Гизи.