Дмитрий Зорин - Память о 90-х. Фрагменты памяти. Том IV

« – Ксения, по образованию вы филолог. Что, помимо известного неприятия Владимиром Яковлевым выпускников журфака, привело вас в «Коммерсантъ»? Когда и как это произошло?

– Я пришла не в «Коммерсантъ», а в кооператив «Факт» в январе 1988 года. Там мы сначала помогали гражданам устраиваться на работу в кооперативы, потом выпускали информационные бюллетени для «кооперативщиков», потом организовывали какие-то конференции, а потом придумалась газета. Так что я в «Коммерсанте» не просто с самого начала, а с предначала – с dry-run (пробных выпусков) 1989 года.

Представьте: зима 1987—1988-го. Все бесконечно сидели на кухнях и обсуждали вопрос: «Какой бы кооператив нам открыть?» И ничего не открывали, конечно. А мне попалось на глаза объявление некоей «Справочно-информационной службы ФАКТ»: приходите к нам, устроим вас на работу в кооператив. За 10 рублей. Я и пошла. Антураж на Хорошевке, 41 был тот еще: вместо мебели – фанерные короба, обитые ммм… креолином, похожим на войлок, свет тусклый почему-то и толпы, жаждущих приобщиться к «новой экономике». Ну вот, заполнила анкету, отдала десятку, побеседовала с девушкой на «приемке», девушка отправилась в «посторонним вход воспрещен» и через пять минут позвала туда меня. А там Яковлев, весь такой обаятельный-обаятельный, глаза такие добрые-добрые, и говорит мне человеческим голосом: «А не хотите ли вы, Ксения, поработать у нас?» Я обрадовалась и после короткого инструктажа приступила к благородному делу воссоединения новых собственников и их наемных работников. А поскольку народ в «Факте» был в основном гуманитарный, довольно быстро начались всякие бумажки, брошюрки и книжечки. Вот сейчас вытащила из архива «Коммерческую хронику» за декабрь 1988 года – вполне себе журнальчик. Даже с рубрикой «Казусы. Конфликты»: «Председатель кооперативного кафе „Кропоткинская, 36“ А. Федоров, вызванный в райфинотдел для ознакомления с инструктивным письмом Госкомцен, отказался расписаться под ним, считая документ незаконным». Так что переход от раз в две недельной «Хроники» к еженедельному «Коммерсанту» был вполне логичным. Другое дело, что зарегистрировать газету казалось чем-то невероятным. Ну, тут, с одной стороны, Союз кооперативов (органом которого «Коммерсантъ» был, аж не помню до какого года), с другой, думаю, и без Егора Владимировича [Яковлева] не обошлось.

– А когда пришло понимание «величия замысла» – что это не просто способ заработка, а фактически создание нового мидийого языка (как сказали бы сейчас)? Идея придумать себе читателя, вот этого «нового русского», и, по сути дела, создать его из серой кооперативной массы?

– Хм…. Да не думали как-то про «величие замысла». Про «быть первыми» – думали. Про некоторую мифичность нового класса думали, но при этом сами целенаправленно занимались пробуждением в нем «классового самосознания». Про то, как из какой-нибудь ерунды сделать Новость, думали постоянно. И про новые стандарты «достаточности информации» тоже.

А «новый мидийный язык» – это амбиция В. Е. Яковлева. Писать не так, как все. Проблемой было только то, что В.Е. никогда не мог доходчиво объяснить, как именно надо писать. Ну, ничего, приспособились потихоньку. Хотя я до сих пор помню несколько заметок, про которые мне так и не удалось понять, почему был принят именно тот вариант, который был принят. А про то, какие мы все из себя «основоположники», это нам уже потом Шура Тимофеевский объяснил.

– Насчет стандартов. Сегодня Яковлев говорит , что делал «Коммерсантъ» с The New York Times как с иконы. Фигурировали ли в то время медийные образцы для подражания?

– С NYT как с иконы? Интересно… Мне кажется, это надо понимать в широком смысле: в плане standing, авторитета и пр. Если вы возьмете «Коммерсантъ» образца конца 1992 – начала 1993 года, там мало что будет напоминать NYT. Если уж на, то пошло, сейчас ближе.

А у еженедельника никаких образцов не было. Было «от противного» по отношению ко всей тогдашней прессе – даже к той, которая нравилась.

– Расскажите, как формировались эти новые стандарты «достаточности информации»? Кто, по-вашему, тогда внес наиболее существенный авторский вклад в новый «Ъ»-язык? Каков был реестр того «противного», что отрицал «Коммерсантъ» в перестроечной прессе, даже той, что нравилась?

– Стандарты формировались и постоянно менялись. Главное, что они были. Ну, условно: если бы «Коммерсантъ» появился в 1987-м, мы, наверное, печатали бы списки всех зарегистрированных кооперативов. В 1990-м это было уже неактуально, но зато отслеживался любой факт участия «кооператора» в международной встрече, конференции; количество кооперативов, зарегистрированных как участники ВЭД (внешнеэкономической деятельности. – OS); любой чих любых властей, изменяющий предпринимательский климат и пр. Я думаю, что «Коммерсантъ» с момента появления был первой в России газетой, которая считала необходимым писать обо ВСЕХ событиях определенного уровня. Уровень менялся, принцип оставался. В 1992-м, перед запуском ежедневной газеты, редакторам отделов было вменено в обязанность, составить списки ньюсмейкеров (в России и слова такого не знали) и отслеживать их деловую и политическую активность. Были ньюсмейкеры, за которых отделы дрались, были и такие, кого никто брать не хотел. Фамилии не спрашивайте, не назову.

Что было запрещено? Позиция, Пафос, Публицистика. Неинформативные заголовки. Даже самые стёбные заголовки «Коммерсанта» всегда были содержательными.

Кто внес самый большой вклад в новояз? По алфавиту: [Андрей] Васильев, [Леонид] Злотин, [Леонид] Милославский, [Игорь] Тулин, Яковлев.

– У меня стилистическое новаторство «Коммерсанта» ассоциируется, прежде всего, с Максимом Соколовым, как никто обогатившим язык политической журналистики. Какой видится вам его роль в раннем «Коммерсанте»? Вы уже разграничили еженедельный «Коммерсантъ» и Daily. Когда пришло понимание необходимости/возможности издания ежедневной газеты? Как – минуя Позицию, Пафос и Публицистику – удавалось работать над пробуждением классового самосознания «новых русских»?

– Ой, да, Соколова в список, конечно. Хотя, надо отметить, Максим Юрьевич как автор – создание достаточно… герметичное. Его стиль в «Коммерсанте» никогда не реплицировался, и мне трудно представить Максима, придумывающего заголовок к чужой заметке. Хотя, может, я и ошибаюсь.

Про ежедневную газету начали думать где-то в середине 1991-го. Сначала было желание. Потом – осознание необходимости: опять надо было быть первыми. Но нужны были большие деньги на запуск и нормальный cash-flow. Еженедельник окупался с тиража, с ежедневной газетой это было нереально. На запуск нашлось во Франции, и, когда появилась уверенность в том, что рекламы будет достаточно (у нас к тому времени была вполне себе репутация), начали готовиться к запуску Daily.