Дуглас Салливан - Простое дело

– Вы хотели поговорить со мной?

– Если вы Реджинальд Джефферсон, то да.

– Кто же еще, черт возьми, может выйти из моего кабинета?!

– Мало ли. Рут, например.

Босс поморщился, словно ему сделали прививку от бешенства.

– Последний вопрос перед тем, как охрана выкинет вас отсюда. Вы кто?

– Тони Хоуп. Родился в Финиксе, но потом решил перебраться поближе к океану, хотя не очень люблю плавать. Работал на бензоколонке в Сан-Бернардино, потом немного отдохнул во Вьетнаме, а теперь практикую в Лос-Анджелесе. И еще один не менее важный факт моей биографии: некто Реджинальд Джефферсон зачем-то звонил в мой офис сегодня утром и оставил любопытное сообщение на катушке автоответчика.

Лицо босса несколько разгладилось.

– Вы что, ребенок? Не могли сразу сказать?

– А что делать взрослому в лавке игрушек?

Джефферсон изобразил кислую улыбку – наверное, для секретаря, поскольку Рут давно исчезла вместе с надиктованными письмами – и указал на дверь своего кабинета.

2

Видимо, кабинет владельца нескольких заводов игрушек и должен был выглядеть именно так. Несколько игриво, на мой взгляд. На высоких окнах висели шторы довольно легкомысленной расцветки. Яркие обои с имитацией под бархат не очень-то гармонировали с парой огромных книжных шкафов, заполненных пыльными и вряд ли когда прочитанными книгами. Скорее всего, издания разных цветов и размеров выполняли здесь роль декорации, чтобы дать понять непосвященному посетителю, что хозяин кабинета парень образованный, и палец ему в рот класть не стоит. Массивный письменный стол украшала мешанина из бумаг, конвертов и прочего хлама, свидетельствующая обычно в подобных кабинетах о чрезвычайной важности происходящих здесь событий. Справа от него в углу скромно притулился небольшой сейф, которому было абсолютно наплевать даже на атомную атаку.

Реджинальд Джефферсон царственно устроился в высоком кожаном кресле, закурил и произнес:

– Я бизнесмен, и у меня нет времени на пустую болтовню. Покажите мне ваше удостоверение, и мы перейдем к делу.

Я опустился на стул для посетителей и протянул боссу свою лицензию. Частного детектива. Тот молча взглянул на нее.

– Срок действия подходит к концу.

– Продлю, как только закончу ваше дело.

– Ладно. Сколько вы хотите?

– Сорок в день плюс доллар на бензин.

– Не валяйте дурака. Двадцать пять в день. И пусть будет бензин, хорошо.

Я взял из коробки на столе сигарету. Джефферсон посмотрел на меня в ожидании возражений, но, не дождавшись, несколько удивленно хмыкнул и продолжил:

– Предупреждаю, дело личного характера. Никаких разговоров с вашими друзьями полицейскими. Только поэтому мой выбор пал на вас.

Я усмехнулся. Кажется, Джефферсон принимал меня за покупателя в одном из своих магазинов.

– Так что за дело, босс? – вяло поинтересовался я.

– Я вас еще не нанял, – король игрушек поёрзал в кресле толстым задом и вдруг оставил свои высокомерные манеры. – Но очень надеюсь на вашу помощь. Вы должны найти мою дочь.

– В Лос-Анджелесе? Нет ничего проще, – отозвался я.

Босс поморщился, но проигнорировал мое замечание.

– Она пропала два дня назад. Ушла вечером прогуляться и не вернулась.

Он достал из ящика о несколько фотоснимков и протянул мне. С карточек на меня взглянули симпатичные личики одной и той же девушки: сначала в возрасте трех лет, затем семи, двенадцати и, наконец, шестнадцати. На последней она улыбалась, но улыбка почему-то показалась мне нервной, портящей красоту всего лица. Словно фотограф, до того как щелкнуть затвором камеры, долго выбирал ракурс и совсем измучил свою модель.

– Мою дочь зовут Лилиан Джефферсон. Девочка живёт с матерью. Мы с Моникой не разведены, но она уже много лет назад сняла себе квартиру и забрала дочь.

– Какой из снимков соответствует нынешнему облику? – деловито осведомился я.

– А как вы думаете? – с легкостью парировал босс.

– Тогда вот эти лишние, – я оставил себе последнюю фотографию. – Вы что-нибудь предпринимали для поисков?

– Нет. Жена сообщила мне обо всём только сегодня утром.

– Вариант загула с таким же сопливым дружком исключён?

Босс снова поморщился, но ответил сразу и почти по существу:

– Об этом лучше поговорить с моей женой.

– Вы были не очень-то дружны с дочерью?

– Что значит «был»?

– Вы не очень-то дружны с дочерью? Она не часто к вам заходила?

– Трудно сказать однозначно.

– Тем не менее, вам это удалось. Значит, подробности можно узнать только у ее матери? Адрес?

– Восточный район. Хаббард… В общем, мой секретарь скажет вам точнее.

Джефферсон поднялся, открыл сейф, достал оттуда бутылку коньяка и одну рюмку.

– Спасибо, эту бурду я не пью, – поспешил предупредить его я. – В рабочее время предпочитаю колу.

Босс, собравшийся было опрокинуть рюмку себе в глотку, недоумённо посмотрел на меня.

– В холодильнике, – пробурчал он. – Обслужите себя сами.

Я воспользовался любезным предложением и спросил:

– А как насчёт личной жизни вашей жены?

– Какое это имеет значение? – босс уставился на меня из-под воспаленных век.

– Вы последнее время много пьёте и мало спите, – заметил я. – А раз я уж взялся за ваше дело, значение имеет всё.

Джефферсон пожал плечами.

– Тогда спросите у неё сами, кто такой мистер Морган.

– Ладно. Писем с требованием выкупа, насколько я понимаю, вы пока не получали?

– Наверное, тогда я с этого начал бы.

– Знаете, люди разные встречаются. Больше ничего интересного сообщить не можете?

– К сожалению. И помните, я чертовски волнуюсь. Это моя единственная дочь. Если что-нибудь узнаете, звоните сюда в любое время дня и ночи. Правда, сегодня у меня с пяти до восьми конференция, но потом я буду ждать от вас новостей.

Я пообещал Джефферсону связаться с ним, взял конверт с двадцатью пятью долларами, сунул снимок Лилиан между двумя десятками, после чего пожал боссу руку и откланялся.

К моему удивлению, молодой человек по имени Остин не подслушивал у двери и не подглядывал в замочную скважину, а спокойно сидел за своим столом и работал. Помахивая конвертом, я подошел к нему и попросил продиктовать адрес Моники Джефферсон. Он порылся в ежедневнике и нашел нужную запись. Я бросил свой конвертик на стол, черкнул в своём блокноте адрес, аккуратно убрал его во внутренний карман пиджака и направился к выходу. Остин снова вернулся к своей работе.

3

Квартира Моники Джефферсон оказалась на восьмом этаже высоченного здания на Хаббард-стрит. Длинный худой парень лет восемнадцати сидел за конторкой консьержа и разглядывал в зеркало прыщи на носу. Увидев меня, он сразу принял строгий вид.

– Миссис Джефферсон с дочерью в каком номере живут? – спросил я любезно, чтобы подчеркнуть важность занимаемой им должности.