Витэль Багинский - Черти на том берегу

Пока Святик пил сок, а перед тем выспавшись, как следует, издательство «Нос» было опечатано федеральной службой, главный редактор арестован за антиполитическую пропаганду, а Ежов Савелий Стефанович – основатель издательства, скрылся в неизвестном направлении.

Споласкивая стакан одной рукой, Святик потянулся за требующим его телефоном.

Когда-то он уже встречал номер, светившийся на экране.

– Алло… – рассеянно протянул Святик в трубку, пытаясь вспомнить, с кем могли быть связаны эти цифры.

– Святослав…? Верно?…

Таких знакомых номеров посыпалось один за другим на экран.

Звонили издательства, предлагая сотрудничество. Договариваясь о встрече, каждую записав в блокнот, Святик поднял очередной раз трубку. Ошеломлённый случившимся, он ощутил в себе прилив сил и море непонимания, почему у всех поменялось отношение к нему. Сутки назад его никто не хотел слышать, а теперь его рвали не части.

Но голос в трубке смёл рассуждения. В мановение ока комната приобрела вновь привычно серые оттенки.

– На одном из мостов центрального парка вас будут ждать две лошади. Одна из них у вас попросит сигарету, но так как вы не курите, вторая попросит воды. Сигареты покупать не надо, а воды приобретите, пожалуйста, по дороге. Уж больно эти лошади потеют…

Это был женский голос, и он оборвался гудками.

Святик стоял, точно обухом ударенный по голове, а гудки в трубке, словно стали звоном в ушах после оглушения. Пытаясь собрать сказанное, ему больших трудов составило найти куски раскиданного рассудка.

«Чёрт возьми! Какие на хрен лошади?! Мир, что, вокруг с ума сошёл?! Не понимаю! Кто вообще эта женщина…?» – Святик на секунду замолчал. Перебрал то, что пришло на ум. Искромётно. С трудом сумев удержать, тут же постарался развить: – «А может это из шайки-лейки старика? И не обязательно участник кабинетной сцены… Их вон, полон „дом офицеров“. Даже тот, когда мы входили со стариком, подбежал, еле докурив, открыть дверь. Ещё так на меня покосился, будто я ему…, нет, им всем должен по гроб своей жизни. Ах, да и чёрт с ними со всеми. Старик мне предложил помощь, которой я так и не дождался, а в ней теперь и не нуждаюсь. Вон сколько звонков с предложениями… Выбирай любое издательство…»

Святик ещё долго продолжал беседу с собой, сам не заметив того, как оделся, вышел на улицу, и уже добравшись до центрального парка, очнулся, огляделся, и спросил себя вслух:

– Ну и, где мне их искать?

Вспомнив, что говорил женский голос, перебрал мысленно все мосты, что могли быть в парке. Так как стоял в ста метрах от одного, а их всего три, направился к нему.

Мост был пуст. Постояв минут пять, вспомнив встречу с художником именно на этом месте, двинулся дальше.

Второй мост был через эту же речку, но было там более людно. Сама переправа крепче, больше. Над речкой сильно не возвышается. В отличие от предыдущей, по ней можно проехать на машине. Свежий асфальт, белые балюстрады с самыми незатейливыми балясинами, те, что напоминают вытянутые амфоры, один тротуар и одна велосипедная дорожка. Нечасто проезжают медленно машины, переправляясь, въезжают на платную стоянку.

Понаблюдав за происходящим не много, Святик собрался уходить. Но вдруг на мост зашли две лошади, и направились в его сторону. Одна была поменьше, вторая покрупнее. Они шли и фыркали. Не решаясь предполагать дальнейшие действия, Святик стоял, как вкопанный. Коль всё так, как ему сказали, то эти действия будут изображаться в виде человеческой речи со стороны этих животных. Они подошли впритык, когда Святик вспомнил, что не купил воды. Ища ларёк, Святик оказался между кобылами, а не услышав ни слова в свою сторону, понял, что сходит с ума, и не на шутку распереживался. Одна из кобыл махнула хвостом, задев его плечо. Святик вновь стоял, рассматривая гуляющих людей. Ему самому жутко захотелось пить. В горле всё пересохло, и хотелось прокашляться.

На этот раз ларёк с водой попал в поле его зрения, и он поспешил купить бутылку холодной минералки. Двумя глотками он утолил жажду, и собрался идти к третьему мосту, – его трудно отыскать. Мало кто к нему наведывается. Старая, дряхлая переправа, заросшая кустарником и деревьями. Святик как-то был там в позапрошлом году, – еле прошёл по так называемой тропе, а на мост заходить побоялся – уж больно стар и не внушает доверия.

Только и успел закрыть бутылку, не совершив полного шага, услышал за спиной:

– Закурить не найдётся?.. – Голос, будто из бочки, а сказанное, точно, зависло в воздухе. Не дождавшись ответа, этот же голос заключил: – Если не курите – не беда – мы не огорчимся!

Святик повернул голову, и ему почему-то стало смешно, но он сдержал себя, лишь почесав затылок.

Сквозь лошадиный рот смотрело уставшее, но улыбающееся лицо, а рядом топтался такой же костюм. Две лошади – серые лошади в белых яблоках. Ну, прям, два орловских рысака.

– А водички можно?

– Неплохо было бы, а то потеем, как лошади… – на сказанное повисла тишина, и последовал двойной хохот. А Святик лишь улыбался, приподнимая озадаченно брови.

Не думая долго «орловские рысаки» опустошили бутылку в полтора литра.

Народ проходил мимо, каждый хотел заглянуть лошадям в рот. Маленькая девочка даже попросила папу, поднять её…

Когда один из костюмированных пошёл выбрасывать бутылку, второй подошёл к Святику поближе и сказал:

– За вами нету слежки…? – точно оглядываясь по сторонам, лицо в глубине костюма подвигало глазами. А Святик пожал плечами. – Надо быть осмотрительным. Вам тут передали… – из живота «лошади» высунулась человеческая рука. Всё внимание людей на себя взял «конь» отправившийся к урне (не иначе, так было всё запланировано), и без свидетелей удалось принять передачу. – И… мама попросила быть осторожней… – чудаковатый тон превратился в задорный смех.

«Идиотская работа..» – подумал Святик. Почему люди на неё соглашаются?

В момент мысли Святик сказанному удивился и растерялся. «Лошади» стали фотографироваться с людьми, и задать вопрос – что за мама – было уже невозможно. А видя, что дожидаться показаний бесполезно, Святик решил уйти.

Найдя отдалённую лавочку, и сжимая в руке нечто, умещавшееся в плотно сжатом кулаке, Святик какое-то время просидел в трансе. Он задумывался над жизнью, точно над сном. Теперь он не имел того запала, что был в нём сутки назад. Отмахнувшись от назойливой мухи, беспрерывно жужжащей, он, наконец, разжал кулак.

На ладони лежал маленький бумажный свёрток, плотно скрученный, похожий на гадальные рулончики, – те, что достают из коробки попугайчики. В своё время – незамысловатый промысел цыган – и самый безобидный…

– Дядя, а вам лошадка тоже конфетку дала..? – Неожиданный детский голос оборвал ход мыслей, и Святик улыбнулся в ответ, лишь покачав головой.