Владимир Симаков - Все хотели мира. Пьесы

Да и ты потерял свою стать…

Вся романтика испарилась?

И тебе пора бы признать;

Власть монаршая износилась.

Вот и выплеснула страна

Стон униженных и оскорбленных,

Их у нас хватает сполна —

И обиженных и угнетенных.

Т р а в к и н. Разберутся годы спустя,

Где и что в державе прогнило.

Но Ульянова как вождя

Вся культура наша взрастила.

То Европа для нас – не указ,

Хотя воздухом дышим тем же,

То особенный путь у нас,

То народ – богоносец, не меньше.

А в романы наши взглянуть —

В каждом критика, недовольство,

Хоть одна человечья суть

И в характерах общие свойства.

Не застал Николая, а жаль:

В прошлом был он спорщиком ярым,

Но и в мыслях не допускал,

Что страну охватит пожаром…

М а р и я. Сожаленья твои не о том:

При пожаре одно опорой —

Лишь бы дом не сгорел, а в нем,

Кто душе твоей близок и дорог.

Т р а в к и н. Николай – он избранник твой

И любовью твоей хранимый,

Но сейчас за моей спиной

Есть немало непримиримых.

Если скрылся он – хорошо,

Если дома – пускай исчезнет.

Ну а мой визит завершен,

Хотя ночью он неуместный

Сама знаешь: чужую беду

Не всегда разведешь руками.

Я своих сейчас уведу,

Чтоб не рвать отношений меж нами.

Очень рад, что увидел тебя,

Что живешь в любви и согласье…

Береги же детей и себя

В наши дни от лихих напастей.

Травкин целует Марию и уходит. Николай выходит из комнаты.

Н и к о л а й. Пронесло?

М а р и я. Утомил он меня…

Иль доселе полон любовью?

Он пришел предвестником крови

Или дьявольского огня?

Н и к о л а й. Как объятья его?

М а р и я. Не взыскуй…

Годы нам подарили остуду.

Размышляю: его поцелуй

Не был ли поцелуем Иуды?

Н и к о л а й. И на дружбу бьет до сих пор,

Не встречаясь года со мною.

И меня вызывал на спор. —

Догадался, что я за стеною…

Не ко времени он возник…

Я словам его мало верю.

Он и раньше был разнолик,

Его искренность чем измерить?

М а р и я. С ним не знаешь, как говорить.

Он сомненьями перегружен.

Н и к о л а й. Я бы мог ему возразить,

Но ты высказалась не хуже…

М а р и я. Он совет тебе дельный дал:

Ты немедленно должен скрыться.

Н и к о л а й. Подскажи, податься куда?

М а р и я. Снова в баню, и там помыться!

З а т е м н е н и е.

Возле дома Соболевских. – Лобов и Анна.

А н н а. Что-то он заболтался там…

Л о б о в. Так на то оно и свиданье…

Пусть потом кумекает сам,

Как наверстывать опозданье.

А н н а. Мне твоя непонятна робость…

Только с бабою ты хоть куда…

Может, нам заглянуть туда

И помочь провести там обыск?

Мне хотелось бы лишь взглянуть,

Как его арестуют средь ночи…

Л о б о в. У тебя болезненный зуд —

Мужиков пред людьми порочить.

Он тебя недооценил?

Стал причиной твоих мучений?

Иль мужскую честь уронил,

Ну а ты воспылала мщеньем?

Оттолкнул тебя? В том вина?

Но и в этом греха не вижу:

У него оправданьем – жена,

Что ему и дороже, и ближе…

Из дома выходит Травкин.

Т р а в к и н. К переходу готовы все?

Л о б о в. Затянулось твое свиданье…

Т р а в к и н. Да? Простите – воспоминанья…

Наш отряд уже на шоссе?

Председателя в доме нет,

А искать его ночью мудрено.

Цель теперь – упредить рассвет,

В Тосно выстроить оборону.

Тогда будут у нас ключи

Из Москвы в осажденный Питер,

Чтоб какой-нибудь бешеный литер

К Петрограду не проскочил.

Офицеры собираются уходить.

Л о б о в.. (Анне) Благодарствуем за хлеб-соль

И прощаемся: служба есть служба.

А н н а. Попрощаться успеем, Изволь

Мою просьбу исполнить по дружбе

Что-то плохо верится мне,

Что хозяина нету дома

Я его узрела во тьме,

Хоть и прятался за углом он…

Т р а в к и н. Не до поисков теперь мне —

Продолжаем наш марш на Тосно.

Не хочу увязнуть в дерьме

Ссор соседских…

Л о б о в. Ишь ты как грозно…

А н н а. (Лобову). Сколько можно беседы вести?

Где твое офицерское слово?

Л о б о в. Может, все-таки потрясти?

Обыск, в принципе, пустяковый…

Т р а в к и н. Знаю я твое «потрясти»…

Л о б о в. Не пойму твоего упорства…

Т р а в к и н. Начинаешь обыск вести,

А кончаешь-то… мародерством!

Не сторонник я крайних мер

И тем более – не каратель.

Не палач я, а офицер…

Л о б о в. В доме все-таки председатель?

Т р а в к и н. Нам для боя даны стволы.

А за нами идут отряды —

Пусть они зачищают тылы

Пусть они наводят порядок.

Л о б о в. Самому мне охота знать,

Что врагов в тылу не оставил,

Да и местным пора доказать.

Что на вольницу есть управа.

Пусть не в Питере, так уж здесь

В чьей-то памяти можем остаться,

Чтобы в будущем похваляться

И снискать этим чью-то лесть.

Т р а в к и н. Позабыл? От тюрьмы и сумы

На Руси нельзя сторониться…

Л о б о в. Но пока при оружии мы,

Нашей волею все вершится!

Все сомнения хороши

Лишь в жару словесных баталий.

Т р а в к и н. А поэтому поспешим,

Чтоб за лень нас не проклинали..

Л о б о в. Но Анюта просит помочь…

Т р а в к и н. Разобраться в склоке приспело?

Сам подумай: наше ли дело?

Л о б о в. Обыск-то не на всю же ночь!

Т р а в к и н. Нам пора на железке быть,

А мы лезем в местные дрязги…

Ожидаем какой-то встряски

Или ждем ударов судьбы?

А н н а. Офицер хочет рыцарем быть

Перед кралей своей любезной.

Но напрасна такая прыть,

А уж в дни войны бесполезна.

Он же обыска не провел,

Ограничился светским вздором…

Л о б о в. Значит, я проведу его,

Но без книксенов, уговоров.

С нами можешь ты не идти,

Знаю – миссия некрасива.

Ну. бывает: не по пути…

Твой отказ сочту справедливым.

Лобов стучит в дверь дома. Выходит Соболевский.

Н и к о л а й. Ну зачем же громко стучать —

Только-только заснули дети.

А проснутся – их укачать

Не удастся и до рассвета.

Л о б о в. (Травкину). Ловко ты нас за нос водил.

Интересно, с какою целью?

Но теперь уж меня не суди,

Время тратить нельзя на безделье.

(Николаю). Соболевский – ты?

Н и к о л а й. Может быть…

Л о б о в. И живешь, как вижу, не прячась…

Н и к о л а й. Вором не доводилось слыть,

Вот и жить не хочу иначе.

Ты же появился как тать…

Что смущает и чем измучен?

Совесть не позволяет спать?

Иль на сердце какие тучи?

Л о б о в. Власть сменилась, и ты – никто!

Н и к о л а й. И с чего же твоя досада?

Л о б о в. Я командую здесь отрядом,

Значит, ты уже…

Н и к о л а й. Значит, что?

Из дома выходят Мария и Вера.

М а р и я. Скажешь батюшке… и бегом…

Что отца заарестовали.

На заступничество его,

Как на Бога теперь уповаем.

Вера с зажженным фонарем уходит. Мария вглядывается в темноту, видит cобравшихся.