Сергей Cупремов - Планка абсолюта

но: что меня ждет в том краю?

Май, что именно в зоне «D», скажи все, что знаешь,

все! – умоляю я. Он слушает мой вопрос, но слышит вот

что: парень решил проверить, зачем ему? Он славный ма-

лый и специалист, но зачем спрашивает? Заметили? На-

верное, нет, но я знаю, что эта мысль Мая – это охран-

ник. И, пока вы не окажетесь в джунглях, в такое трудно

поверить: как мой охранник вдруг оказывается в голове у

славного малого, у товарища, кому одному только и можно

верить? Может, мое повествование как-то прояснит суть

этого надзора – неустанного, вездесущего и одновременно

лживого и продажного. Так же и в самом человеке уживают-

ся противоположные реальности, которые на первый взгляд

противостоят одна другой.

Так вот, внешне Май ответит что-то вроде: не бойся,

заберешься в полость, и будет все равно, что в «D», что

в «J». Душа-человек Май не станет стращать, скажет

что нужно. Можно выудить только, что в «D» все, к чему

прикасаешься, источает сомнение, и понимайте это как

хотите.

– Май, что значит сомнение? Я чиню трубы. Как

отразится мое ремесло на починке, если трубы во мне

сомневаются?

– Ты правда хочешь видеть? Пойди да посмотри. Тро-

гай трубки свои… может, они не захотят, чтобы ты их

трогал? – лукаво глядя на меня, спрашивает Май, и я вижу,

что охрана в виде… да, в виде сомнения уже усмотрела мое

любопытство.

Мне хочется думать, что я могу свободно болтать на

любые темы, ан нет! Вот он – стоит, голубчик, видит

меня и не пускает. Где стоит – да в друге моем, в Мае!

Такую штуку трудно понять с первого раза. Могу с дру-

гого конца; всегда полезно в здешних краях понимать, где

другой край проблемы, и цепляться за него. Иду к стука-

чу, Трону, и жалуюсь: «Замучили сомнения. Только к «D»

приближаюсь, так схватывает робость, почему? Объясни,

Трон, зачем туда ходить? Ты ведь там был, скажи, может,

не надо?»

– Не трусь, – говорит доносчик Трон, – ты что же,

одичал, стал ерунды бояться? Это все пустота – сомне-

ваешься, расстраиваешься, что не можешь решить, что

правда, что нет. Пока ты в центральной «V», все опреде-

ленно: вперед и с песней, ни на кого не смотри, жми под себя.

И тебя, тепленького, в «D». Ты студент, по трубам спе-

циалист, а там много трубочек – каждая раздваивается,

и нет ни одной, которая сплошная от начала до конца, все

вилочки с двумя остриями. Кончики тоже растут да дво-

ятся и троятся. Что же страшного, джунгли и только?!»

Стукач, а еще учит не бояться. Ведь Трон первый доне-

сет, что я интересовался. Я студент, но соображаю, что он

тоже правильный смычок и играет свою ритмическую по-

стукивающую мелодию, и порой даже на пользу.

Через два дня меня засылают в зону «V».

– Страшно, студент, что, узнавая эти принципы, ты

можешь легко стать похожим на охранников. Можешь пре-

вратиться в одного из них, – негодовал Май после того,

как я раскрыл ему разговор с Троном, – ведь искусство сто-

рожей в том, чтобы извлечь из тебя пользу и постепенно…

40

«потом»! Я не малыш, чтобы не понять, что не буду всю

вечность ремонтировать трубы…

– Тебе же охрана сообщала, что бывает со всеми обслу-

живающими джунгли? Или ты им не веришь? – с наигран-

ной наивностью спрашивал Май.

Когда Май говорит, это будто еще больше округляет

его лицо, обрамленное кучерявой прической. Выглядит так,

словно он каждый день делает химическую завивку или спит

на бигудях. Но это неправда! Я видел, что он спит как мла-

денец. В одной полости мы провели не одну ночь. Он медити-

рует, чтобы спать как убитый. Что-то повторяет вна-

чале и затем замедляет дыхание почти до нуля. Глядишь,

через три минуты сваливается, как подстреленный солдат,

и так до утра. Сколько я ни пытался, как он, все не могу

усмирить голову. Мыслюки, словно набравшие силу охран-

ники, одна за другой приходят и теребят меня, и вместо

того чтобы успокоиться и завалиться на бок, я прихожу к

следующей невероятной идее, которая… да, всегда являет-

ся мыслью о побеге из джунглей.

Вот здесь, в промежутке между навязчивой идеей о бег-

стве и дремотой, я вижу узкую полоску света. Потом за-

сыпаю, и прокляни меня все подряд вплоть до маленького

мизинца, если накануне я перебрал с жидкостями и вдруг

захочу ночью в туалет. Буду терпеть и стараться спать

даже с мыслью о неспокойном пузыре, который просит

опустошиться.

Только друг, думаю я, мучаясь в полусне, может сказать,

что я превращаюсь в охранника. Вот какой ласковый у меня

приятель, а мне поделом! Перехитрить охрану – высокое искусство.

Это понятно сейчас, в этом я нахожу под-

тверждения ежедневно, и только убежденность, что я не до-

стиг мастерства обращения со стражами, предостерегает

меня от подкупа. Почему-то я знаю, что от этого не будет

большого толку, даже если вначале все пройдет без сучка и

задоринки».

– Дай мне какое-нибудь оружие, того и гляди голову

снесут! – взмолился я.

– Оружие в джунглях не нужно, – кратко рапортовал

страж, – здесь заповедная зона «Джелоси Маунтейн».

Ответ про оружие я слышал не в первый раз, но никог-

да не мог согласиться с таким легкомысленным утвержде-

нием, но настаивать было глупо, и, чтобы сменить тему, я

спросил, как пробраться к загадочному «Маунтейн».

– В инструкциях все есть. Особое предупреждение:

быть чрезвычайно аккуратным на подходах к горе и осо-

бенно близ вершины. Там обитает божество, и строго

запрещено подходить к храму ближе, чем на 500 ярдов,

понятно?!

– В чем тогда мое задание, ассенизация храма? – ляп-

нул я то, что хорошо было придержать за зубами.

За излишнюю болтовню я получил два удара округлы-

ми шишками откуда-то сверху. Было понятно, что охран-

ник, воздействуя на бестолковых обезьян, таким образом

объяснил все мне. Но одновременно я увидел, что свора

хвостатых безобразников насторожилась. Им было небез-

различно, что я отправлюсь на этот «Маунтейн», и в меня

полетела еще одна шишка.

42

– Боже мой, подумать только, вы завидуете! – вос-