Татиана Северинова - Жизнь наизнанку

На востоке – заря,
Позади – дым и прах,
Кто-то держит меня,
И я делаю шаг…

Позади – тлен и тьма,
Впереди – Жизнь и Свет,
Кто-то манит меня,
Я хочу идти вслед…

Я сжигаю мосты
И обломки надежд,
Я сжигаю мечты
И цепляюсь за Крест.

Уплывает он ввысь,
В лучезарность Небес.
Божий раб! Помолись!
Да не выпущу Крест!

Звучанье песен… Будто отпеванье…
Земное счастье стало миражом,
И вновь для мира осень… умиранье.
И снова по душе, как бы ножом…

Вскрывая раны… Отсекая члены…
Мечты, желанья, всё, что в слове «я»…
Как мало от меня, что есть нетленно…
Повтор опять этапов жития…

Твердила панихиду я на память…
«Себя отпеть… Смириться… Всё принять…»
Прошло полжизни! А ошибки править
Мне и сегодня… Снова… И опять…

Не сходится ответ! Ну, хоть ты тресни!
Учитель поменял мне вариант…
Звучит всё та же панихида в песне…
А мне б… Зарыться… Иль зарыть талант.

Не внешнее в душе ведь правит балом…
Без ампутаций, видимо, нельзя…
Уводит от ответа даже в малом
Удобная лукавая стезя.

Народ толпился у ограды.
Витало: «Мощи обрели!»
Но было мне оно не надо:
Своё болело лишь в груди.

Быть в этом мире не от мира,
Казалось, тяжкий, скорбный крест.
А преподобного Максима
Был гроб дубовый уж отверст.

Какое дело мне до грека?
Что прекословил и царю,
Стыдил и в митре человека,
Чужую просвещал страну.

Терпел напраслину и узы…
Кого сам ангел утешал.
Ревнитель брачного союза,
Кто Богу песнь углём писал.

Не знала, кто он и откуда…
Уехала, всё позабыв…
Ведь в сердце тоже много спуда…
Но всё промыслено над ним.
Послал мне чадо Бог. Максима.
Вопрос витает: «В честь кого?»
Духовнику назвала имя.
«Максима Грека. Решено!»

Десятилетие промчалось…
Святой меня как будто ждал,
Мне благодать его досталась,
Он мне родным навеки стал.

Ещё с десяток лет минуло…
На кадры старые смотрю…
Вся жизнь меж ними промелькнула…
Узрела, наконец, тропу.

Нет! Трудно умереть для мира!
И, взяв свой Крест на рамена,
Не сотворив себе кумира,
Не пить сикера и вина.

Вина тщеславия, гордыни,
Того, что так волнует кровь,
И, возвышая над другими,
Пьянит и манит вновь и вновь.

Сикера страсти плоти тленной,
Что нас безумными творит.
Живит порывы персти бренной,
А дух низводит и мертвит.

Как часто с лёгкостью о Боге
Толкуем, сидя за столом,
Но кто из нас к своей Голгофе
Идти вослед Христу готов?

Мы часто спорим о свободе,
Ища какой-то третий путь,
И платим дань плачевной моде,
Пытаясь совесть обмануть.

Лишь два пути – два господина
Зовут работать нас себе:
Один – Небесного Царь Мира,
Другой – князь мiра на земле.

И в том свобода – выбор сделав,
Не оборачиваться вспять,
И благодарным приношеньем
Всем существом для Бога стать.

Исполнить волю и смириться,
И бремя лёгкое поднять,
Просить терпенья и молиться,
Чтоб укрепила благодать.

Но страх объемлет поневоле,
И кажется, что Крест не твой,
Что ты достоин лучшей доли,
Что не подвижник ты святой.

Никак понять того не хочешь:
Не телом ты, а духом слаб,
А сатана уже хохочет,
Что ты его, не Божий, раб.

И вот, прельщает понемногу,
Всё ниже твой поклон ему,
А он толкает на дорогу —
Широкий путь в огонь и тьму.

Остановиться – мало веры,
Не слышат уши Божий глас, —
Привыкли слушать лишь напевы,
Что возвеличивают нас.

Нет! Трудно умереть для мира,
И стать безумьем для него…

Что есть без веры дело?
Гордость. Что есть без дела вера?
Блажь. И слов Евангелия строгость
Вдруг в сердце обличает фальшь.

Придём на Суд… И что же, Боже?
Здесь оправдаешь Ты кого?
Кто мимо бед пройти не может,
Кому чужое, как своё.

Должны не дать – ДАВАТЬ для Бога,
Утешить ближних в трудный час.
Без сердца дело-то убого!
Еда важнее слов подчас…

Хоть не единым живы хлебом,
Имей рассудок человек!
Сейчас ты послан брату Небом —
Так покрывай Любовью грех.

Любовь! Вот деланье и вера!
Люби и будь, как голубь, прост.
Любовь! Вот мудрость без предела.
В Ней – Бога суть, и к Богу мост.

Душа ведь каждого из нас —
То лик Христа.
Пусть сверху гниль, пусть сверху грязь —
Она жива.

Ты не отребье для Отца —
Любимый сын,
Хоть и бежишь ты от крыльца —
Ты не один.

И вдаль глядят Любви Глаза —
Сквозь мрак и боль,
От боли катится слеза —
Ведь Я с тобой…

Но мы в дерьме, как свиньи мы —
Вокруг нас вонь,
Но запах свой не чуем мы,
А вот чужой…

И я, и ты – такой же сын,
Не старший, нет!
Нас глупых нанял господин,
Суля на хлеб.

Цена – не дать, не взять – одна,
Для всех одна:
Икона Господа Христа —
Душа твоя…

И я, и ты – такой же сын,
Не старший, нет!
Отец, любя, из-под седин
Глядит нам вслед…

От строк Евангельских я цепенею:
Душа моя! Ты ХУЖЕ фарисея!
Зашедши в храм, он мытаря клеймил,
Теперь мы – фарисея, что есть сил.
Смиренья нет, легко нам обличать,
Не лучше ль всё-таки с себя начать?