Лариса Сафо - Хроники Дерябино в трёх частях. Часть 3. Дуплет

– Полагаю – в этом деле замешана политика. Все мальчишки – из бедных семей и очень тяготятся этим. Здесь есть и моя вина – я ввёл в лицее раздельное питание: один стол с обедом накрывается для них, другой – для детей из обеспеченных фамилий. Но у меня не было другого выхода!

Любитель бунтарской русской поэзии нервно вытер пот со лба, поправил сползшую на нос дужку вычурных очков и со слезой в голосе прогнусавил:

– Отдельные взрослые были недовольны ассортиментом питания лицеистов. Ну, попросили разнообразить меню. За дополнительную плату. Да, и устроить платный гардероб для сохранности элитарной верхней одежды.

– Так, так, – осуждающе протянул комиссаром при поимке белогвардейца Валентин Валентинович, сложив руки на столе веревочной пётлей и включив зловещего вида настольную лампу ночной луной перед казнью. – Я в своё время учился в одной школе с детьми партийных работников: никто из них до такого не додумался. Вы, батенька, настоящий провокатор!

– Не вам давать оценку моим действиям! – заголосил в ответ вздорной фефёлой Виталий Константинович, как от удара током под дых дёрнувшись на стуле. – Лучше займитесь своим делом. Вот четыре заявления от родителей. Софья Марковна воздержалась, доверившись вольному детективу. Действуйте! Не ровён час – частный сыск обойдёт вас на поворотах.

Дополнительным сигналом к действиям послужил грохот с силой захлопнутой директором лицея входной двери. Родители ещё немножко потоптались у кабинета и сокрушённые разбрелись по своим низкооплачиваемым рабочим местам. А понуждаемый долгом к служебному подвижничеству полицейский чин погрузился в составление плана оперативных мероприятий по розыску безусых юнцов.

Но уже через десять минут интеллектуальное занятие правоохранителя было насильственно прервано появившимся в отделе сотрудником Максимом Млечным. С наполовину загоревшим лицом тот был полон сил и рвения. Отпускника приказом вызвал главный начальник, увидевший для своего фаворита в сложившейся диспозиции шанс вырваться на корпус вперед в карьерных скачках. Сидор Иванович ему мирволил как ближайшему родственнику со стороны супруги.

Лишённый отдыха оперативник незамедлительно начал интриговать, заглядывая через плечо непосредственного руководителя на исписанный корявым почерком лист бумаги и внося коррективы в текст желчным бормотанием. А Веснин Алёша тем временем принялся рыскать в социальных сетях оголодавшей рысью.

Там же обретался в этот час в поисках сочувствующих либеральным взглядам пользователей Интернета и выпущенный под солидный денежный залог из местного узилища продавец недвижимости Модест Петрович Крутиков. Постаралась местная неправительственная организация «Доколе?». Штатный адвокат правозащитного сообщества представил в суд доказательства гонений сидельца за нетрадиционную сексуальную ориентацию, обозвав того узником совести. Для усугубления эффекта даже присовокупил к заявлению выкупленные у местного фотокорреспондента газеты «Особый путь» скабрезные снимки фривольного содержания с участием означенного господина.

А приверженцев западнических идей в социальных сетях оказалось тьмы и тьмы, хотя составляют они в реальности по всем социологическим опросам не более пятнадцати процентов населения России. Однако сидят в высоких кабинетах, определяя маршрут российскому самолёту и старательно сливая авиационный керосин на сторону. Прочие из сонмища оных на своих страничках громогласны, хамоваты и держатся породистыми фатами.

Один из них как раз сейчас вступил в перебранку с увидевшим в картине «Грачи прилетели» пробивающийся сквозь тучи благодатный свет надежды публицистом. Как денщик нынешнего режима посмел вообразить такое?! Для всей просвещённой российской общественности это полотно – своего рода манифест безысходности русской жизни с момента написания и по сей день. Что на самом деле стремился выразить красками живописец Саврасов, никого по большому счёту не интересует!

В своё время открыточная картина Яблонской «Утро» стала одним из символов хрущёвской оттепели. Переход от тьмы к свету, от ужаса к гармонии, от хаоса к порядку. Это незначительное произведение советская интеллигенция боготворила! Солнечное живописное творение, по крайней мере, пробуждало заманчивые душевные порывы. Нынешняя же либеральная публика малюет российское бытие беспросветным и чёрным лицом арапа Петра Великого. Ибо только европейский луч может развеять мрак азиатской ночи и свинцовые тучи на русском небе, а одетым в кирзовые сапоги россиянам нечего даже и рыпаться.

На что иронично настроенный полемист отозвался в социальной сети историческим анекдотом: якобы именно Александр III изобрёл кирзовый сапог. Царь любил выпить, и дабы заниматься этим без помех придумал обувь с широким голенищем – в него легко помещалась водочная фляжка. Заточенный на эфемерные ценности дуэлянт сразу же удалился из всемирной паутины, оставив после себя словесный мусор и помойный след на месте поединка.

А от захлестнувшей ненависти к подслеповатым соотечественникам Модест Петрович чуть не подавился, но ограничился лишь нервическим постукиванием пальцами по клавиатуре и витиеватым вопросом неизвестно кому: «А почему это русский человек живёт, как будто вахту несёт на боевом эсминце, в то время как остальное человечество совершает круиз на прогулочном лайнере?». После годового пребывания в местном каземате узник совести утратил былую привычку к цитированию отечественных басен, изъясняясь метафорически зло.

Уже через минуту оставивший без крыши над головой пару легкомысленных старушек гражданин получил ответ на свой вопрос от соседа через стенку, который бродил в электронных дебрях в поисках притаившихся агентов влияния. Тот отстучал его молотком по горячей батарее азбукой Морзе:

– Наша страна имеет два процента населения земного шара, а контролирует до двадцати пяти процентов всех мировых ресурсов. Вот и приходится держать круговую оборону – а то растопчут.

Раздосадованный продавец чужих квартир не нашёл слов для весомых возражений. И принялся назло военному пенсионеру перфоратором уродовать пластиковые плинтуса в своём жилище. Однако сосед подозрительно затаился, а через пять минут стало понятно почему. Перебравшись на балкон либерала, офицер запаса принялся долбиться в дверь обезумевшим дятлом. Вынужденно впустивший бывшего командира батальона внутрь Модест Петрович внезапно подвергся массированной атаке с воображаемой рубкой сапёрными лопатками голов в капусту.

Незваный гость с силой усадил Крутикова на жёсткий стул, связал хилые ноги проходимца крепким шпагатом и принялся уму-разуму учить: