Лариса Джейкман - У каждого свой крест

* * *

Элла загорала на высоком песчаном мысу у реки и читала какой-то запутанный детектив. Она обожала это место отдыха, уединенное и такое красивое, что порой захватывало дух. Еще совсем юной девушкой она прибегала сюда, чтобы полюбоваться на чудесный речной простор. Она спускалась вниз, к самой реке и представляла, что она – Ассоль, ей казалось, что ее бриг с алыми парусами счастья приплывет именно сюда, и тогда все сразу же изменится в ее жизни, так как в ней появится он, принц, который нежно шепнет ей: «Я люблю тебя…».

Вот и сейчас она была здесь, пребывая в состоянии полного блаженства, но сердце ее забилось немного тревожно, когда на берег стремглав прибежал соседский мальчик и сказал, что ее просят идти домой.

– К тебе там приехали, какой-то дяденька. Просили тебя найти. Они с твоими родителями чай пьют, а меня за тобой послали.

Элла неохотно поднялась, натянула шорты и направилась к дому, недоумевая, кто бы это мог быть. Хотя в душе у нее слегка рождалась, но тут же отмирала лихорадящая душу догадка.

Войдя в большой и прохладный дом, Элла увидела Виктора. Он сидел за столом в белых полотняных брюках и голубой футболке, на фоне которой глаза его казались совершенно синими и бездонными.

– Здравствуйте, Виктор Леонидович. Что-нибудь случилось? – спросила девушка, слегка заикаясь и косясь на родителей.

– Нет, ничего не случилось. Я проездом, то есть, не совсем. Я приехал в Москву и вот, решил навестить вас. Здравствуйте, Элла.

Родители Эллы решили не мешать их разговору, они уже поняли, что приезжий гость лицо солидное, официальное. Они поспешили оставить их одних и вышли во двор, усевшись в беседке, густо заросшей диким виноградом. Отец Эллы, Григорий Павлович Острожин, был человеком военным и в настоящее время в чине полковника работал в местном военкомате начальником политотдела. Его жена, Софья Яковлевна, будучи женой военного, никогда не работала. Им пришлось много поездить по стране, пока наконец они не осели в Подмосковье, откуда Софья была родом. К тому времени Элла закончила школу и поступила на библиотечный факультет Московского института культуры, после окончания которого отцу удалось помочь дочери с распределением. Его друг, генерал Вахрушин, нашел для Эллы место в библиотеке Облисполкома, где она сейчас и работала. Для этого, правда, ей пришлось покинуть родительский дом, но она надеялась, что рано или поздно вернется в Москву и будет жить поблизости от родителей.

Виктор Леонидович остался с Эллой наедине. Он понимал, что настала та минута, решающая в его жизни, когда он должен сказать очень важные слова, от которых зависит его дальнейшая жизнь. Он собрался с силами и произнес:

– Элла, вы меня простите. Я знаю, что это все выглядит несолидно, и я бы даже сказал, глупо. Но я приехал за вами. Люблю я вас, наверное. Выходите за меня замуж. У меня есть все, чтобы сделать вас счастливой, и если вы хоть чуть-чуть ко мне неравнодушны, не отказывайтесь. Я мужчина серьезный, и такая девушка как вы… – Виктор Леонидович помедлил, – такая девушка, как вы мне и нужна.

– Какая, Виктор Леонидович? – Элла смотрела на Виктора веселыми и счастливыми глазами, и он понял, что она почти согласна.

А Элла в эту минуту радостно подумала о том, что детская мечта ее не обманула.

Свадьбу Беседины сыграли в декабре, под самый новый год. До этого они открыто встречались, и никто их не осуждал. Все как-то сразу поняли, что у них это серьезно, и никто не брался осуждать влюбленных, скорее всего из-за положения Виктора Леонидовича, который пользовался уважением в городе, так как никогда и ничем себя не скомпрометировал, ни на службе, ни в личной жизни. Свадьба была скромной, но достаточно заметной, так как о ней написали в местной прессе, через которую Виктора Леонидовича поздравили с радостным событием все, кому это полагалось.

Работники аппарата немного посудачили только тогда, когда Эллу Григорьевну, теперь уже Беседину, вдруг неожиданно назначили заведующей библиотекой вместо ушедшей на пенсию Варвары Венедиктовны, которая проработала в этой должности более двадцати пяти лет. Пересуды шли из-за того, что этого места давно уже поджидала Анна Борисовна, архивариус. С ней велись переговоры в отделе кадров примерно за год до пенсии Варвары Венедиктовны, и считалось, что вопрос решен. И вдруг такое неожиданное решение не в ее пользу. Анна Борисовна расстроилась до слез, и это послужило поводом для кулуарных разговоров. Элла об этих разговорах и пересудах знала и пожаловалась мужу. Он немного поморщился, видимо от незначительности проблемы, которая так растревожила его жену, и сказал поучительно:

– Не обращай внимания, дорогая. Это всего лишь бабские сплетни. Будь выше этого. Ты теперь личность известная и заметная и должна научиться пользоваться своим положением.

Молодая семья Бесединых жила душа в душу. Виктор Леонидовач явно баловал свою новоиспеченную супругу, позволяя ей делать все, что только та пожелает. Ей было доступно многое: закрытые магазины и базы, где она любила отовариваться, поездки к морю, дорогие шубы и кольца, ложи в театре, парикмахер, приходящая к ней на дом и массажный салон, единственный в их городе и открытый только для городской элиты, вернее для их жен и дочерей. В этом салоне Эллочка любила пропадать часами. Обычно по субботам с утра ее отвозила туда служебная машина и привозила обратно уже ближе к вечеру, свежую, утомленную, с маникюром и педикюром и неимоверно довольную.

Виктор Леонидович был рад и за жену, и за себя, так как выполнил свое обещание сделать Эллочку счастливой, он видел, что ему это удалось. Он и не заметил, как спустя пару лет, его молодая жена резко изменилась. И дело даже не во внешности. Это само собой, что Элла Григорьевна стала очень утонченной, ухоженной до кончиков ногтей элегантной дамой, так как это вполне соответствовало ее солидному положению. Но он не заметил, как изменился характер его возлюбленной. Зато это заметили окружающие.

Взгляд Эллочки из восторженно-приветливого превратился в надменно-холодный и смягчался только тогда, когда ей приходилось общаться с важными по чину и по положению людьми, со своими же подчиненными она не находила больше общего языка. Прежних подруг она растеряла, попросту перестав с ними общаться. Но зато самой близкой ее приятельницей стала теперь Мария Собольская, дочь председателя Облисполкома, которая работала диктором на городском телевидении и мечтала пробиться в Останкино.

Внешность у Марии была, как у голливудской кинозвезды, огромные глаза, длиннющие ресницы, белоснежные, сверкающие в улыбке зубы и густые пепельно-русые волосы. Ростом она была почти метр восемьдесят, но фигуру имела пропорциональную, с красивыми ногами и высокой грудью.