Ирина Лиленко-Карелина - ЗОЖники. Иронический роман

– А-а-а. Журналистка, пишет про всякий культурный код и модные заварухи в кино, в театре, про шоу пишет.

– Чёт я не верю, фейк, думаю. Шен делает мощные штуки, у него свой театр в Шанхае, на который молится весь Китай, потому что молится весь мир. Национальное достояние, живая легенда, идол театрального мира.

– Ух ты, столько умных слов в одном предложении! Учила роль чиновницы из какого-нибудь министерства?

– Ты придурок, Кеша, или как? Я тоже новости читаю. Иногда.

– Придурок – он при дураке, а я при дурочке.

– Короче, я не верю в эти слухи, а если он и собрался что-то делать, то нафиг ему русские?

Кеша, утомившийся от утреннего складывания в него как в чемодан, срочно согласился.

– Тебе виднее, Лариса Борисовна, у тебя очки. Все, я пошел. Созвонимся.

Лариса, извиваясь теперь «ивушкой», поднялась проводить любовника.

– Да-да, созвонимся. Потом. Пока. Чмоки-трямки.

Иннокентий ушел. Может быть, к себе, может быть, в редакцию. Она не интересовалась. Зачем? Бродя по квартире в поисках себя, одежды, телефона и прочего, что она регулярно теряла, Лариса пыталась сообразить, как выяснить точнее и достовернее про этого китайца. Попасть в такой проект не просто победа, это азарт. Азарт и борьба. Зарядка действовала, ее явно тянуло и на азарт, и на борьбу.

«Надо бечь в театр, срочно бечь в театр, там, в стае худрука, всегда все знают, что-нибудь да разведаю», – размышляла Лариса. Не найдя документов на машину, Лариса, внутренне матерясь, поехала в театр на метро.

…Недаром ей запало в душу бойкое сочетание «борьба и азарт»: смысл жизни ее заключался в азарте, зовущем на борьбу, а борьба рождала новый азарт – борьба нанайских мальчиков, в нашем случае – девочек. Размышления о своем месте в театре, а особенно в кино тоже давались непросто. Тонкая, изящная Лариса имела нестандартную, «ампирную» внешность. Ей бы играть королев эпохи Людовиков. Буфы, бейки, банты и шляпки были ее стилем. И если в театре королевский стиль иногда всплывал в репертуаре, то в кино преобладал полицейский китель, который превращал ее в вонючую левретку из программы «Снимите это немедленно». На пробы звали часто, но сниматься брали редко. Неформат.

На днях повезло: Лариса попала на кастинг незамысловатого детектива и, кажется, всем понравилась. Пробы были дважды, причем кастинг-директор постоянно что-то у нее уточняла – верный знак, что на роль утвердят. При текущей занятости в театре новый проект любого масштаба не вмещался в количество часов в сутках и дней в году, поэтому смысла волноваться по поводу непонятных слухов вроде бы и не было, но не волноваться и не стремиться Лариса не умела.

Сегодня в театре нет ее спектакля, репетиции тоже нет, могла и не приходить, но жить при невыясненных обстоятельствах невыносимо. Лариса переходила из одной гримерки в другую, ее нигде не ждали, не звали и не всегда хотели. Она присаживалась на краешки стульев, смотрела каждому в глаза, томно несла что-то о любви к китайской кухне или о смысле китайской стены и невпопад бессвязно рассуждала о жизненных принципах тибетских монахов, хотя, кроме названия, не знала о них ничего. Дважды у нее заподозрили мозговой коллапс, трижды намекнули на то, что баловаться наркотиками опасно, а один раз тупо вышвырнули из костюмерной. Костюмеры – народ злой, артистов не любят, а придурков не любят нигде.

Хаотичные перебежки по коридорам подстегивало начало фразы «Дорогу осилит…», но кто ее осилит, она не помнила: крадущий, грызущий? Удовлетворилась версией «бредущий», искренне думая, что это означает «бредящий», и продолжила поиски. Время подходило к началу вечернего спектакля, а информации не прибавилось. Спрашивать в лоб опасно. В любовно-фронтовых условиях театра можно «расплескать» полезную информацию себе во вред. Лариса пошла в родную гримерку, чтобы в спокойной обстановке сменить тактику, и нашла то, что долго искала.

Тамара, коллега-подружка, встретила ее как долгожданного слушателя:

– Хорошо, что ты зашла, я тут такое узнала. Представляешь, Ли Шен, тот самый, приедет в Москву! – Тамара смотрела на Ларису в ожидании произведенного эффекта с видом бога-громовержца.

Сил изображать равнодушие у Ларисы не осталось.

– Ну?

– Баранки гну. Серая ты, мать.

– Сама ты… мать, – отшутилась Лариса.

– Рассказываю: этот Ли Шен – друг нашего Паши Савельева, ну, который ставил «Ревизора» в Малом.

– Помню.

– Так вот, они замутили крутой театральный проект – будут ставить «Разбойников» Шиллера в какой-то забавной интерпретации. Получили поддержку двух министерств, потому что… падамц… – Тамара сделала длинную интригующую паузу.

– Томка, не тяни кота на мыло.

– Ладно. Основная тема постановки: Запад сходится с Востоком в поисках гармонии тела и духа. Короче, пьеса будет про ЗОЖ.

– Про ЗОЖ? – уточнила Лариса, уверенная, что это не привычный всем здоровый образ жизни, а народная китайская аббревиатура.

– ЗОЖ, здоровый образ жизни. Они же оба йоганы, веганы-шмеганы и великие зожники, а наши тут же ухватились. Модный тренд, поручение президента, все дела.

После слов «поручение президента» Ларису окончательно накрыло отчетливой мыслью, что Тамару подменили, заколдовали или подучили.

– Тамара, откуда ты это принесла?

– Ларка, обижаться неохота, чесслово, потому что лицо у тебя сейчас – глупее не придумаешь. Самое интересное – в каст возьмут только зожников.

– Как это?

– А вот так! Ли Шен считает, а Паша поддерживает, что проникнуться идеей и погрузиться во весь этот бутор может заядлый зожник, а талант там или физиономия – вторично.

Лариса одномоментно потеряла и нашла интерес, проект смахивал на вызов.

– И как они собираются проверять, интересно? – На автомате Лариса достала фляжку с коньяком из-под кресла и отхлебнула. Тамара с удивлением смотрела на манипуляции с фляжкой.

– Коньяк точно не входит в список употребляемых продуктов. Как они проверят, неизвестно, но как-то будут. Может, согнут каждого в восемь тайских узлов, может, попросят показать, как умеешь работать на тренажерах. Может, и то и другое. Основной цимес проекта не в странном подходе.

– А в чем?

– Всех выбранных повезут в Китай, за три месяца поставят пьесу, потом тур по Китаю, Японии и США, а потом фестиваль в Корее. Тот самый, Лар. Тот самый, не пялься на меня с такой удивленной рожей. Но! Но! Там одна, и только одна, женская роль. Правда, играть вроде в состав 1 1 «Играть в состав» – актерский жаргонизм, означает ситуацию, когда на одну роль назначено несколько актеров (прим. ред.). надо.

Лариса поменялась не только в лице, но даже в осанке.

– А ты, подруга, сучка-ватая. Теперь я поняла. Ты мне все это рассказала, потому что ты уже пролезла со своими театральными родственниками? Дядюшка твой уже бежит в министерство кланяться?