Иосиф Латман - Судьба и… Стихи

Яры как братские могилы
С былых времён до наших дней
Не потеряли страшной силы
И для рабов и для вождей.

Для приближённых и бояр,
Сестёр и братьев, и детей
Сам параноик Государь
Держался пыток и плетей…

Но даже в том безумства царстве
Бесстрашие и честь нашли
Своё, людское, воплощенье:

В… – юродивых нетленной касте
(В ней Мандельштам его продлил?..),

В… – Митрополита возмущенье…

Хоть в нашем зомби поколенье
Не всем на то хватило б силы,
Всё ж… искажённое сознанье
Сомненья нотки уловило… —

Слезливы стихли поминанья,
И вслед… виденье притупилось. —

Ведь всё на этом свете бренно
И затухает постепенно…

А годы шли… Коль свет в окне —
Дочурка, видимо, не спит.
Букет мимоз несу жене.-

Доныне память всё хранит:

И Севастополь в дымке грёз,
Как в гроздьях солнечных мимоз,
И ша́ровый цвет кораблей
Над шаткой глубиной морей.

Там моряки спят вечным сном…

Но… тени бродят под окном
До самой странной перестройки.

При ней же, надо, – рухнул «Дом», —
И свежим запахом «помойки»
Прельщает… новый мажордом.

А будет «Дому» – чтО взамен?
Не выплеснут ли… – и ребёнка?

И не с издёвкой ли глазёнки
Известного всем Сатаны
Следят за ходом перемен? —

О, эти благостные сны! —

А в жизни – рынок… У ворот
Гримасничая, Шут поёт:

– От этой новости нежданной
Хлеба́ безвременья взойдут,
И домик хрупкий, как стеклянный,
На плывунах уж возведут…

Когда же праздник – новоселье
Вновь обернётся мордобоем, —
В знак «дружбы» вырыв аппарели,
Сойдёмся мы на поле боя…

Не вещее ль сбылось виденье?
Не за предательство ли кара?:
Умов подьячих затемненье,
Как в баньки… винных клубах пара.

Затем уж уйма блюдолизов,
Чиновничьей подобных слизи,
Почуяв запахи наживы, —
Толпой вокруг… – всё ближе, ближе…

И завертелось колесо
Лжи бесконечной перебранки,
И стало с пор тех… ремеслом
В пустопорожние бить склянки…

Народ, однако, здесь… при чём?
За что вся жизнь пошла на слом?

Кабы кто знал, зачем сей срам:
Предательство и вслед – бедлам?..

Ещё юродивый когда-то
Грозил: не миновать расплаты…

А я прошу: избави Бог
От неизведанных дорог,
Покрытых ложью полуправды:

Приманки… и – в застенках «свадьбы».

Теперь же… – что́ (?) в моём окне
Темнеет, мглы порой черней? —

Не память ль… плачет по весне,
По вихрям сгинувших кудрей?..

А я гляжу, гляжу в окно
В надежде хилой Свет увидеть, —
Чтоб, возлюбив, возненавидеть
Или принять… что суждено? —

Хоть молодость давно ушла,
Едва вкусив Добра… от Зла?

Но… я уже в другой стране… —

Нет с детства милых мне друзей…
А свет погасших вмиг свечей,
Колеблясь по ночам в окне,
Навязчивые гонит сны,

Твердя: пред Небом все равны… —

Так почему ж никто не знал:
Какой кому… – суждён финал,

И что… потомки черни прошлой,
И жизни нашей оборотни,
Былое с будущим стравив,
Воздевши руки в жесте наци
(Держава – для одной крови!..) —

Подобьем свастики, как платьем,
Расстрельные прикроют рвы?..

Но с ними… – не Иисус Христос
«В белом венчике из роз». *3

Сей след в наследство наш Герой
Стране оставил в час ухода,
Как меч в кровище под полой,
Играя судьбами народов…

Уходят дни, за ними – годы,
Меняя времени орбиты:
Земля всё дальше, ближе Звёзды
И Дыры чёрные, как в сите…

Но па́мять душу теребит,
Хоть жизнь, свершив опять кульбит,
Бежит почти по тем же нотам:

Двор незнакомый, детвора,
Футбол и голуби в полёте…

Но… чья – неведенья пора?..

И чей двойник глядит в окно,
Грядущей тьмою ужасая,
И, словно чёрное вино,
(Не дикость ли?..) – Свет поглощая?..

Уж не с Востока ль вновь Орда
На Рим четвёртый наплывает,
Не видана ж досель беда
В отчаянье к богам взывает?

И мы, растерянны, стоим: —
Не повторится ль первый Рим?..

А за окном… не фейерверк, —
Летят ракеты боевые…
Я вспомнил времена былые
И самолёты Deutshes Wehr

Знать, Дьявол снова правит бал,
Как пред погостом… карнавал. —

А черти водят хоровод…
Из Ада ж вслед нацист поёт:

– Мы оставили вам рвы,
Что костьми полным-полны…

Вы же, связанные в «фаши»
С ядом сатанинским чашей, —

К Аду следуйте за нами,
До поры скрывая знамя.