Ирина Сабенникова - Это однажды случилось (сборник)

«Не спорь с теми, кто старше тебя, им виднее» – истина, конечно, вечная, не поспоришь, только при чем здесь жираф и даже два жирафа – желтый и фиолетовый? О возрасте и социальном статусе во сне ничего не было, только цвет, хотя жирафу с его колокольни окрестности, конечно, виднее. Ладно, посмотрим, что еще есть.

Поскольку Стешка – член семьи, даже, можно сказать, центр семейной вселенной, вокруг которого все и вращается, то ее сон не может не отразиться на нас всех, и я заглянула в книжечку с многозначительным названием – «Сонник для всей семьи». Да, если предположить, что Стешкин сон в руку, то нас ждут большие расходы и африканское сафари с последующим непременным безденежьем. Ничего удивительного, экзотические путешествия сегодня дороги, а если возьмут в заложники исламисты или даже какой-нибудь местный племенной царек где-то в Кении, то и вся родня на выкуп собирать будет, и неизвестно, соберет ли. Нет, в Африку пока не поедем, как это ни заманчиво.

«Если вы погладите жирафа, то скоро добьетесь расположения дамы, о которой мечтаете уже длительное время», – гласила следующая запись в том же соннике. Интересно, подумала я, сонник позиционируется как семейный, а подтекст у него определенно мужской. В наше время всеобщей эмансипации звучит как-то несовременно и не к месту романтично.

В следующей книжке с настораживающе неопределенным названием «Сонник странника» жираф, как ни странно, присутствовал. Впрочем, «странник» – понятие очень неконкретное, он может оказаться и путешественником, и охотником, а в таком случае жираф просто необходим, как символ чего-то далекого и труднодостижимого. Однако автор сборника был предельно лаконичен – сон о жирафе означал успех. Это хорошо, но хотелось бы пояснений. Вот так всегда: либо чернуху какую предскажут с подробными пояснениями, так, что, кажется, неприятностей уже не избежать, а как что приятное, так обязательно кратко, сам, мол, додумывай, и ответственность за предсказание только на тебе, неправильно увиденное расшифровал – сам и виноват, что в жизни все иначе.

Наконец я добралась и до наших современников – «Сонник Белого Мага», значит, и такие бывают, а ведь двадцать первый век. Здесь все оказалось неоднозначно и весьма противоречиво, но можно выбрать, что тебе нравится больше. Так подряд все и дано, и как этими толкованиями пользоваться, я не вполне поняла, может быть, как при гадании на книгах – строчку загадывать. Так, например, вторая строка сверху сообщит, что жираф означает недостижимую мечту и надо набраться терпения. А что же в отношении тех желаний, исполнения которых вовек не дождешься, они же у каждого из нас есть? Молчит Белый Маг. На строчке седьмой дан совет, что не стоит недооценивать окружающих и преуменьшать свою значимость. Тоже весьма неоднозначно и противоречиво, одно, на мой взгляд, исключает другое.

Не знаю, видели ли вы где-нибудь стадо жирафов, но такой сон предвещает встречу с врагами и выяснение отношений. Если вы к этому не готовы, то лучше и не смотрите таких снов или не пользуйтесь сонником Белого Мага. Хотя услугами Черного Мага тоже лучше не пользуйтесь, а то ведь от этого стада потом не оторваться без его же, скорее всего, недешевой помощи.

«Ладно, бог с ней, с ученостью, спрошу лучше ребенка», – решила я, вспомнив давнюю поговорку – «устами младенца глаголет истина». Пора было эту истину услышать.

– Стеш, а ты сама как думаешь, почему тебе жирафы снились?

– Потому что кра-си-вые, – нараспев и делая ударение на последнем слове, ответил ребенок.

Все встало на свои места. Не надо было больше ворошить гору литературы, скопившуюся у меня возле стола, не надо рыскать по интернету в поисках чего-то упущенного. Все просто: красота – это главное, она, как тут же подсказала мне услужливая память подходящую цитату, – спасет мир.

Девятый дом гороскопа связан с заграницей, со всякого рода необычными вещами, с интересом к далеким путешествиям, с людьми из этих самых далеких и не очень далеких стран, а еще со способностью к самовыражению, но самое главное – с неиссякающим желанием понять окружающий нас мир. А у меня в этом доме расположилась Венера, и потому, наверное, привлекательными мне казались люди, на меня ни в чем не похожие, то, что других отпугивает, то меня как магнитом притягивает, и бороться с этим притяжением невероятно трудно, да и зачем? Конечно, в этом стремлении к неизвестному неизбежны разочарования, но это естественный процесс нашего взросления.

Помните игру в шахматы втемную – когда доска разделяется непрозрачным экраном, например газетой, и игроки расставляют фигуры произвольно, после чего экран убирают и начинают играть партию? При определенном везении здесь может выиграть и слабейший. Вот так, втемную, и в моей жизни, как в игре, ферзем изначально была определена Венера, ею подбирались фигуры, казалось бы, случайно, а получилась закономерность.

Сначала появилась на игровом поле фигура, значение которой я сразу определить не смогла, потому что для всего в жизни необходим опыт, а опыт нужно еще накопить, он по наследству не передается. Молодые люди – большей частью мои однокурсники, с которыми я общалась и к которым испытывала устойчивые братские чувства, были все больше славянской внешности, такие же, как я, и лишь этот разительно ото всех отличался, а значит, неизбежно должен был привлечь внимание моей Венеры. Подойти и спросить, кто он такой, я не решалась, а вот девиц всезнающих расспросила. Из снисхождения к моей наивности, которая, по их мнению, проявлялась в неконтролируемой любви ко всему человечеству и к каждому человеку отдельно и граничила если не со слабоумием, то с крайней степенью инфантилизма, они объяснили, что тайны никакой нет и молодой человек не факир, не восточный волшебник, а всего-навсего по национальности армянин, что для меня на тот момент было примерно то же самое. Нет, я не посещала школу для слаборазвитых детей, и уровень образования у меня был вполне стандартный или чуть даже выше, но одно дело книжная информация, которую воспринимаешь как некое абстрактное знание, а другое – реальная жизнь. И как в этой жизни совместить государство Урарту, посылающее нам весточку во времени развалинами своих каменных дворцов, с молодым человеком двадцати лет из плоти и крови, я не знала. Да и никто помочь мне в этом не мог, потому как у большинства моих однокурсников Урарту оставалось вне фокуса их жизненных интересов.

Самым необычным мне казалось его имя, по музыкальности звучания напоминающее шумерский анахронизм так, как я его представляла, поскольку звуковых записей той эпохи в архивах не сохранилось. Но как еще можно озвучить клинопись глинобитных табличек, как не скрипучим сочетанием гортанных согласных? Однако проще всего было расспросить сам объект моего внимания. Я так и поступила: подошла к нему и спросила – почему у него такое странное, прыгающее, точно раненая галка, имя. После нескольких аналогичных вопросов он, похоже, присоединился к категории моих сокурсников, которые считали, что мне нужна опека по малолетству, так что дальше я уже могла задавать любые вопросы, чем, разумеется, и воспользовалась, чтобы поправить свое образование в области армянской истории. Он говорил по-русски так же хорошо, как и все мы, и отличался от нас лишь большей ответственностью и уже сложившимся определенно мужским характером – готовностью взять на себя решение всякого вопроса, чего не было в других мальчишках. И еще, что было немаловажно для моей Венеры, – он был красив, хорошо сложен, обладал шапкой черных вьющихся волос и очень выразительными темными глазами, которые словно поглощали солнечный свет, не становясь от этого ни светлее, ни прозрачнее. Имя его было именем какого-то царя периода Великой Армении, если такое царство действительно существовало, но в любом случае было необычным. Венера назначила его королем. Увы, король фигура несамостоятельная, ходить дальше одной клеточки, пусть и в любом направлении, не может и постоянно нуждается в защите, как полковое знамя, которое при первой опасности все прячут с угрозой для собственной жизни, а выносят только на парад. Нет, он не был слаб, но он был королем.