Борис Полушкин - Три колодца

Я ли ей не потакал,

В шаль не кутал плечи?

Отчего не грянул бал

И погасли свечи?

– Изыскано! Волнующе! Здорово)) С теплом и улыбкой)

– Видно, плохо потакал, Потому не грянул бал, И потухли свечи. Чувств моих прошёл накал. Слов хороших не сказал. Зябнут мои плечи.

– Отцвела в саду калина, От меня ушла Карина, Не дождалась слова. Стало пусто в целом мире, Свет, и тот погас в квартире И не вспыхнет снова.

– Что-то я тебе не верю. Сам же ты захлопнул двери, И не попрощался. А теперь лапшу на уши? Нет, не буду больше слушать. Вот ведь как нарвался!

– Любовь не опишешь хореем, И ямбом её не объять. Карина страшнее Кореи, Нарвался? Изволь отвечать.

Воскресенье. Солнце светит,

Ребятня и птичий ор,

На малиновом штиблете

Золотой горит узор.

Я по улице шагаю

Разодетый, как жених,

Взгляды женские встречаю,

Провожаю взглядом их.

У ларька бомонд теснится,

Слышен диспута накал,

Как сказал товарищ Ницце…

Впрочем, пофиг, что сказал.

Мне пиджак ласкает плечи,

Парусит штанов вельвет.

Я иду весне навстречу,

Я знаком с ней много лет!

– Даниилу всякий внемлет! Щеголь! Это не слова! «Первый парень на деревне!» – обо мне идет молва…

– Первый парень на деревне, А в деревне – один я.

– Настроение поднимает, оптимизмом заряжает!

– Такую весну я ещё тут не читала) Спасибо.

Тесно стало на Парнасе,

А желающих – река,

Уж на взмыленном Пегасе

Сразу по три седока.

Тычут справки в нос Гомеру,

Членских книжек коленкор,

Мол, подвиньтесь, пионеры,

Распылитесь в мелкий сор!

Ладят полочки для грамот

И для кубков пьедестал,

Аполлон такого срама

От рожденья не видал.

Оттого грустит Вергилий,

Поминает Данте мать.

То ли рявкнуть, чтоб валили,

То ли гору поменять?

Только Муза всё хлопочет,

Мишуры отбросив медь,

И заглядывает в очи,

Чтобы душу разглядеть.

Кто сказал, что бабы кошки,

Любят ласку и тепло?

Со стола смахнула крошки,

Смотрит весело и зло.

Не подступишься с молитвой,

Не поможет слов елей,

Тишина повисла бритвой

Над артерией моей.

Я не робкого десятка,

Видел всякое, кажись,

Но душа уходит в пятки,

Хоть сквозь землю провались.

Бьётся сердце мелкой птахой,

Не достоин чести вор.

Рву цветастую рубаху

И склоняюсь под топор.

Как буржую день последний,

Так и мне пришла хана,

Покатился грошик медный

Под названием Луна.

Волки воют за овином,

Черти пляшут по углам.

Я живой наполовину,

Неживой напополам.

Воздух спёрт, и тело смято,

Нелюдимая душа

Не торопится куда-то,

А отходит не спеша.

Кто-то замер на крылечке,

Стукнул пальцами в окно,

Сквозняком задуло свечку,

Стало тихо и темно.

Домовой шуршит за печью,

Барабашка бьёт хрусталь.

Похмелиться в доме нечем,

Никому меня не жаль.

Где моя подруга Стеша,

Где рассольчик ледяной?

Сквернословлю, словно леший,

Матерюсь, как водяной.

А, бывало, на гармошке,

Или в тихую дуду —

Девки утками к окошку,

Я же селезнем в пруду.

Годы выстрелом из пушки,

Догорел запальный трут.

Только ведьмы на опушке,

Да и те меня не ждут.

Крещенье. Солнце по заказу,

Скрипит под валенком мороз,

Берёзки жемчуг и алмазы

Вплетают в пряди русых кос.

Бросаю семечки в кормушку,

Гуляй пернатое зверьё!

Всего и дел-то на полушку,

Но как приятно, ё-моё!

Как будто чью-то жизнь спасаю,

И сам от этого живей,

Уж не пугает тень косая

От занесённых тополей.

Зима ещё вовсю лютует,

И объявляет норов свой,

Но журавли вдали тоскуют

И собираются домой.

– Стихотворение хорошего настроения. И у читателей настроение поднимает. Спасибо Вам за это!!!

– Действительно зимнее стихотворение, очень яркое и сильное!!!

– Очень замечательная, образная, душевная поэзия! Сердечного тепла и весеннего настроения. Рад был Вашему визиту! С теплом!

Зима сворачивает флаги,

Её войска трубят отбой,

И нет уже былой отваги

В элите бело-голубой.

Уныло тянутся обозы,

Бредут разбитые полки,

С опушки старые берёзы

Им смотрят вслед из-под руки.

Мы не жалеем побеждённых,

Ждём только лучших перемен.

Грядёт весна, пора влюблённых

И новых строк, и новых тем!

– Да-а, дорог нынче керосин!

Сказал мой дед и чиркнул спичкой.

– Одна бутыль и танк один.

Вдруг пуля тенькнула синичкой

И больно клюнула в плечо,

Пробив насквозь сукно шинели,

И сразу стало горячо,

Вот только руки ослабели.

Но кто-то справа подхватил

В стекло упрятанное пламя,

И ветер радостно завыл

И превратил железо в знамя.

Поля седые пачкал дым,

Струились траурные флаги.

Мой дед не умер молодым,

Он от Москвы дошёл до Праги.

Дед ордена не надевал,

Но в «скрыне» россыпью лежали

Чуть потускневшие медали,

Суровой тяжести металл.

«За что?». Он пожимал плечом

И уходил от разговора,

Смотрел чуть сверху, без укора

И делал вид, что ни при чём.

Я был в репейнике рождён

И не щадил у деда нервы,

Ведь первый орден в сорок первом

Был похоронкой подтверждён.

Её моя скрывала мать,

Договорившись с почтальоном,

И вопреки земным законам

Всех убеждала – Надо ждать.

Чита. И няни шепоток:

– Уж отошёл бы. Только мука.

Но смерть свою разжала руку,

Оставив в теле коготок.

Осколок был ничтожно мал.

Он о себе напомнил деду,

Когда тридцатую Победу

Народ советский отмечал.

До Сталинграда пехотинцы получали ордена, в основном, посмертно.

Не все в дурдоме – дураки…

Аркаша – человек без ног,

С глазами полными тоски,

Седой, красивый словно бог.

Он в лётной курточке шевро

Открытый солнцу и ветрам,

Как медь не портит серебро.

Его не портит старый шрам.

И пусть лукавая страна

Не хочет видеть горьких лиц,

Не носят птицы ордена,

Но помнит небо гордых птиц.

Аркаша – пациент психбольнцы с. Крольчатник, высланный из столицы «дабы не омрачать видом своим»

Ас-лётчик. Обеспечивал безопасность Северных конвоев, Кавалер множества советских, английских и американских орденов и медалей.

У штрафников разведка боем,