Никифор Малеин - Заговор гордых. Тайные хроники. Том 1

Управляющий «Серебряного озера» вел спутников по горной незаселенной части Каппадокии. Сойдя с торгового тракта у чинары, больше они на него не вернулись – слишком опасно. По прямой до Аспоны был день пути. Сделав крюк, они доберутся за два—три. Константин пробирался этими местами не один раз. Приходилось и контрабанду доставлять, и особо ценные грузы сопровождать, и от недругов скрываться. Если ехать по взгорью, то путь был вполне ровный, не хуже, чем по мощеному тракту. Опасность представлял спуск с холмов и подъем. Чаще всего склоны были слишком крутыми, чтобы по ним проехали кони. Иногда пологие тропинки манили путников, но Константин знал, что спуститься по ним могли лишь горные антилопы и зайцы. И отряд петлял, искал проход в горном лабиринте.

«Пещера Минотавра» была последним убежищем. Дальше придется ночевать в одеялах, выставлять стражу. Зато доберутся до Аспоны никем не замеченными.

Спутников своих Константин разбудил с рассветом. Пока все готовились к отбытию, нужно было взбодрить Велизария. После отъезда из поместья он совсем захандрил – ни с кем не разговаривал, то злился, то грустил, скрипел зубами, чесал подбородок, а прошлую ночь вообще глаз не сомкнул.

– Пристегивай ножны к поясу, и пойдем – велел управляющий. – Хоть мы и в пути, занятия пропускать нельзя.

Юноша неохотно согласился. Из-за избыточного скопления черной желчи, у него случилась меланхолия, или мрачное помешательство. Известно, что болезнь эта доставляет не только душевные муки, но и своего рода удовольствие – меланхолик упивается собственным страданием, фантазирует, как трагично и прекрасно погибнет, после чего люди поймут, что были несправедливы к усопшему, станут публично каяться и рыдать над его бездыханным телом. Но самое приятное – можно жалеть себя и ничем полезным не заниматься, а предаваться лишь возвышенному самоедству. Этого допустить было нельзя.

Выйдя наружу, они церемонно раскланялись, стали в боевую позицию и принялись фехтовать. Сначала нападал Константин. Рубящий удар в голову, в плечо, колющий в грудь, в живот, снова рубящий в голову, ногу, плечо. Юноша вяло, но умело отбивался. Затем по заученной месяцами схеме перешел в такое же неохотное наступление.

Наставник заметил чуть в стороне большой камень, торчащий из земли, и, отступая, сместился вправо. Когда пришла его очередь атаковать, стал теснить воспитанника на булыжник. Через несколько шагов тот споткнулся, замахал руками и завалился на спину. Меч выпал из рук и отлетел в сторону. Константин приставил острие спаты к его горлу.

– Убит – холодно произнес он, и шлепнул холодным лезвием Велизария по макушке. Глаза ученика сверкнули гневом, он зло посмотрел на учителя и метнулся в сторону – перекатился к мечу, схватил его и подскочил на ноги. От былой расслабленности не осталось и следа. Теперь они медленно двигались друг напротив друга по кругу, словно в танце, выжидая удобного случая, чтобы напасть.

«Он раздражен и вспыльчив, это нужно использовать» – подумал Константин и сделал выпад. Ученик легко его отбил и попытался уколоть в ответ, но учитель закрылся от удара. Снова наскок, отражение, ответный наскок и защита. Еще раз.

– Ты дерешься, как девчонка – попытался спровоцировать он Велизария. – Моя старшая дочь и то дерется лучше.

– У тебя нет детей – парировал юноша. Он давно привык к тому, что во время фехтования учитель пытается разозлить его, и тем самым ослабить внимание.

– Есть. От первой жены.

– Почему же я ее никогда не видел? Тебе наплевать на дочь? Бросил ее на произвол судьбы? – Велизарий перешел в атаку.

– Она не мешают жить мне, а я не мешаю жить ей. – Константин без труда отразил нападение. По лицу юноши пробежала тень.

– Ты не хочешь, чтобы дети продолжили твой род? Не хочешь жить в них и своих внуках? – Мужчины снова заходили по кругу, готовясь к удару.

– Жизнь обрывается вместе с нами. Я могу существовать только здесь и сейчас. Ни в ком другом. Что пользы, если хорошо будет кому-то еще? Мне от этого ни сытно, ни голодно. Все, что мешает на пути, должно уйти. – Константин сделал вид, что увлекся философствованием, и слегка опустил меч. Велизарий тут же воспользовался этим и сделал глубокий выпад, метя в живот, но противник ловко отскочил и шлепнул юношу спатой в бок. – Опять убит.

Танец клинков возобновился.

– Значит можно совершать любые преступления, если тебя не поймают, и от этого будет выгода? – Юноша внимательно смотрел в глаза своего учителя.

– Преступлений не существует. Есть сильные люди и слабые. Сильные диктуют свои правила, живут в свое удовольствие, настоящей жизнью. Они вершат историю, их называют Великими. Слабые подчиняются и делают то, что прикажут. Законы и мораль – для них. – Константин снова напал и смял Велизария своим напором, заставил отступить к каменному отрогу. Под конец он выбил спату из его руки и с силой надавил острием меча в грудь. – Хочешь жить без страданий? Перестань ныть и будь сильным. Хочешь пресмыкаться? Тогда продолжай скорбеть о том, что тебя мало любили, или не поднесли чего-то на золотом блюде.

Велизарий упирался спиной в склон горы. Рука его загребла мелких камней с пылью.

– То есть в жизни нужно поступать вот так? – он метнул каменную крошку в лицо учителю. Тот вскинул руки, защищая глаза, и на мгновение убрал клинок от груди юноши. Этого времени было достаточно: Вэл метнулся в сторону, перекувыркнулся через голову и запрыгнул на возвышенность, сжимая в ладони меч. – А что, если найдется человек сильнее тебя? Съест, как лев буйвола. Что скажешь тогда?

Константин отряхнул лицо и снова стал нападать.

– Скажу, что у нас есть разум, который помогает отступить и дождаться более благоприятных условий. Лев силен, но сто буйволов его затопчут. Он ловок, когда голоден, и неповоротлив после обильного пиршества. Сражаться – это не просто махать клинком. Нужно видеть сильные и слабые стороны противника, продумывать свои действия на десять шагов вперед.

Короткая схватка окончилась отступлением Велизария.

– А как же Бог? Неужели и Его ты хочешь провести? «Но хотя бы ты, как орел, поднялся высоко и среди звезд устроил гнездо твое, то и оттуда Я низрину тебя, говорит Господь».

– И где Он, твой Бог? Церкви вижу. Священников и епископов вижу. Чернь, которая спорит о догматах на рынках, вижу. А вот Бога не вижу. Сильный терзает слабого. Богачи приумножают свои сокровища. Бедняки мрут от голода. Армия наша грабит ромеев. Огнепоклонники захватывают православные святыни. Императора Маврикия, который столько полезного сделал для Империи, разрубили на куски, и перед казнью заставили смотреть, как убивают его собственных детей. Теперь нами правит сотник Фока – это мерзкое животное, это бешеное египетское привидение, эта уличная собака, которая бегает по мясным рынкам за костями. Где же здесь Бог?