Ника Январёва - Щясте. Роман-лего

Было неудобно, когда первую зарплату владелица выдавала им из своего кошелька, а она ещё и двух новеньких привела. Одна села за вышивальную машину, вторая за вязальную. А клиенты потихоньку пошли…

Но после нескольких успешных лет ателье пришлось продать. Светлана кусала локти, когда выяснилось, что жертва эта оказалась напрасной: адвокат не оправдал гонорар, Серёня всё равно сел, а они лишились работы. Светлана ушла сразу же после продажи, стыдно было смотреть в глаза девочкам-коллегам. Она подалась на рынок, где не раз встречала знакомых, в том числе и из их поликлиники. Стала возить из Москвы носки и перчатки, обзавелась местом на рынке и складным столиком.

После того, как Кэтрин вынужденно продала ателье, оно постепенно приходило в упадок. Новые хозяева – крепкие пустоголовые парни – задрали цены, свернули всю «отсебятину», в прейскурант включили стандартные виды работ. Ни о каком свободном графике и поощрениях речи теперь не шло. Постоянные клиенты, привыкшие к индивидуальному подходу, скоро забыли сюда дорогу. Раньше выслушивались все их самые причудливые просьбы. Была гибкая система скидок и бонусов. Поступали самые модные журналы, делались распечатки из интернета свежих моделей.

Теперь «пустая болтовня» с посетителями не поощрялась. Были жёстко введены шаблонные фразы, отход от которых карался рублём. На обед выделялось пятнадцать минут в порядке очереди. Отпроситься к врачу или уйти по другой уважительной причине стало немыслимо. Работницы со вздохами поминали прежнее «разгульное» время: работа горела в руках, новые идеи возникали буквально из воздуха и тут же воплощались, а общение с заказчиками было взаимоприятным и непосредственным.

Ольга ушла одной из первых, недолго после Светланы проработала. Сердце рвалось от вида того, как новые хозяева рушат традиции и знакомые, давние клиенты качают головами и хмурятся от новых порядков.

Потом она сменила ещё четыре ателье, поработала на швейной фабрике. Огонёк угас. Вытаскивать себя из дома по утрам становилось всё тяжелее. Работа была не в радость. Мучиться в ожидании выходных, считать дни до отпуска и часы до окончания смены? Однажды решила: хватит! Занялась шитьём на дому.

Если просто шить какие-то одёжки и сдавать их в магазин и Светлане на рынок было ещё возможно, то выполнять частные заказы, как намеревалась, вскоре стало немыслимо: чужих людей её дочь совсем не выносила. И если вдруг для кого-то всё-таки Ольга делала исключение, наскоро снимала мерку и старалась по телефону выяснить все нюансы, то Юля после устраивала ей скандал. Чужие люди отвлекают её от уроков и вообще, могут что-то украсть! Зачем они нужны здесь? Пусть покупают на рынке.

За хорошее поведение срок Серёге сократили, а потом по указу амнистировали. С его копеечного заработка – они резали по дереву и выполняли прочие плотницкие работы – шли крошечные отчисления за машину. Зная о перспективе ещё долго делиться зарплатой с предателем, Серёга не торопился определяться на работу. Благодаря прежним связям, Светлане удалось его устроить фиктивно, дворником при их поликлинике.

Переборов, наконец, свою дрожь в руках, что возникала у него после аварии всякий раз, как приближался к машине, Сергей определился торговым представителем одной именитой компании по производству бытовой химии. Белые «газели» с ярким логотипом по всей области развозили хорошо разрекламированную продукцию. И зарабатывали неплохо. Серёга – ровно до того момента, как попался однажды на глаза Михиной матери. Она тут же поставила на уши судебных приставов, и Серёга, начавший было вольготно жить и трудиться, тут же уволился, не желая делиться львиной долей заработка с этой ушлой мадам и её сыночком-предателем. Машина давно была отремонтирована, Миха продолжал свою разгульную жизнь, только дружки у него были новые, не знавшие истории с Серёгой.

Сергей, когда оказался не у дел, вынужденно покинув место торгового представителя, устроился на рынке же грузчиком. Собрать-разобрать палатки, привезти-увезти баулы с товаром. Без оформления, и основная часть дня свободна. Конечно, больших денег это не приносило… Однажды ушлая мадам, Михина маман, узрела Серёгу восседающим в одной из палаток, где он завёл шуры-муры с молоденькой продавщицей одежды. Судебные приставы были вновь поставлены на уши. И Серёге настоятельно порекомендовали в ближайшем времени рассчитаться, наконец, с долгом.

Он узнал точную сумму, которая оставалась, и пообещал в течение месяца решить вопрос. Так как официально он по-прежнему числился дворником в поликлинике, квартира приватизирована не была, следовательно, имущества за ним не числилось никакого, то его обещание было для приставов мёдом в уши.

А Серёга решил устроить для назойливой и наглой мадам, по чьей милости его осудили на реальный срок, финальный фейерверк. Став реализатором мужских курток, он знал, что требуемую сумму заработает быстро, расчёт был ежедневный. По рынку курсировало несколько «чайников» – самозанятых граждан с самодельными тележками, на которых развозили чай, кофе, сладости. Сергей со всеми свёл быстрое знакомство и посвятил в свою идею…

Когда приблизился срок уплаты, Сергей позвонил в службу приставов, чтобы договориться о точном времени передачи остатка денег. Ему сказали, что можно просто перечислить безналично на такой-то счёт.

– Нет, передача денег состоится при свидетелях, из рук в руки, в кабинете пристава, наличными! И с получением расписки, что долг погашен.

Серёга явился с большой тяжёлой сумкой. А дальше было вот что. В помещении, где сидели четыре тётеньки-пристава, раздался истошный крик. На него устремились сотрудники из других кабинетов. На полу между столами была постелена газета. На ней возвышалась гора мелочи, которую Сергей высыпал из своей сумки. Кричала не своим голосом разгневанная Михина маман.

Приставы старались сохранить строгий вид, но это получалось неважно, так что некоторые выскакивали из кабинета и неслись подальше, чтобы вволю поржать. У «чайников» Серёга наменял много монет. Среди них преобладали рублёвые и пятидесятикопеечные.

– Будете пересчитывать или так подпишете акт о получении? – спросила ответственный пристав, под чьим патронажем и проходило это дело. Ей было явно не до смеха…

– Буду пересчитывать! – грозно взревела одураченная мадам. Она явно намеревалась уличить должника в недостаче. Кто-то заикнулся было о весах, но мадам так зыркнула на советчика, что пришлось прикусить язык.

Серёга уселся на стул. Входили и выходили клиенты, которым было назначено, аккуратно обходили деньги на полу, над которыми на корточках ползала пунцоволицая дама, выстраивая монетки столбиками, чтобы не сбиться, и отмечая что-то на листочке.