Ольга Демидюк - Письма Василиссы

На кухне гудит холодильник. Так уютно.

Замираешь и сразу слышишь, как в детстве на кухне в деревне у бабушки так же уютно гудел котел. Бабушка сидела на стульчике рядом и чистила морщинами на пальцах картошку. На синем котле лежала кошка. Они урчали вместе, как друзья, они были заодно против долгой зимы.

Так на кухне с котлом и морщинами бабушки можно было сидеть сколько угодно.

…Из спальни мне кричит мама: «Зачем ты так рано встала? У тебя что-то болит?» Говорю, что нет, говорю, чтобы они спали. Через минуту на кухню заглядывает папа, интересуется, что я тут такое с утра делаю. Папа уходит, заглядывает мама, спрашивает, пришла ли ко мне муза. Я уже начинаю злиться, потому что хотела посидеть этим утром в тишине с чайником и гулом холодильника, без музы и всех остальных.

А мама стала говорить. Как соседка Люба сказала, что хлеб подорожал и надо делать запасы. Еще Люба сказала, что скоро конец света (зачем тогда запасы?) Соседка по площадке Галя поругалась с другой Галей. Кто-то на ком-то женился, кто-то родил ребенка. Кто-то нашел молодую. Кто вообще эти люди? Зачем мне знать про соседку?

И хочется злиться опять. А потом в нечаянной паузе между Галей и Любой опять стало слышно холодильник. И я подумала… Нет. Я почувствовала…

Как хорошо, что ВСЕ это у меня есть. Как хорошо, что холодильник вот так гудит. Как хорошо, что родители вот так заглядывают на кухню утром. Как хорошо, что кто-то женится, как хорошо, что мама мне это долго и в подробностях рассказывает. Как хорошо, что она ругает меня за ноги без тапочек. И каждые пять минут проверяет, не холодные ли у меня руки. Как же хорошо.

И пусть так будет еще очень-очень долго. Много-много лет.

Я люблю ходить в кино одна. Особенно люблю ходить одна на хорошее кино. Потому что тогда, выходя из кинотеатра, можно сколько угодно ничего не говорить. Не отвечать на вопрос «ну как».

После хорошего кино говорить не хочется совсем. Это особенный момент – первые минуты после титров. Два мира, вымышленный и реальный, расстаются друг с другом, расклеиваются, отделяются. Мне нравится это прощание. Это чувство тепла, рельефа кончиков пальцев последнего касания. Реальный мир в этот момент еще не четкий, шатающийся, размытый. Я как будто выныриваю в него из глубины.

Не люблю торопить реальность, мне нравится позволять ей возвращаться постепенно, в своем ритме.

Всегда медленно иду по дороге от кинотеатра, подслушиваю других зрителей. Как они нарушают тишину, как говорят слова. Хорошие, чистые, дрожащие слова. Это значит, что кино их немножко поменяло, подлечило, подчистило. Выровняло что-то внутри, нашло центр. Я считаю, что так должно быть. Так правильно.

После хорошего кино человек должен вспоминать, что у него есть душа. Потому что она в этот момент пульсирует. Бьется между ребер, жжет, становится больше тела. Мне кажется, в этом и есть смысл. Позволить человеку поддаться этой игре, этому вымыслу, позволить чувствовать. Напомнить человеку, что он это умеет. Что это его священный дар. Плакать или смеяться, когда человеку хочется плакать или смеяться. И что у него есть право одинаково сильно хотеть и того и другого.

Я однажды была на спектакле. Сидела в первых рядах, и мне было ужасно неинтересно. У меня так бывает. Когда вроде бы и артисты заслуженные, и пьеса – классика, и ждала я спектакль давно. А вот сижу в кресле и жду окончания. Смотрю по сторонам, зеваю, думаю о продуктах к ужину. У меня ничего не включается, не отзывается. Другие зрители замирают, плачут даже иногда. А мне хоть бы что.

А в конце все встали со своих мест и стали кричать браво. И я, конечно, тоже встала и аплодировала. И смотрела в глаза актеров, которые держались за руки и кланялись. Я ведь в первых рядах сидела, и глаза актеров были в этот момент от меня очень близко. И тогда я поняла, для чего пришла на этот спектакль, для чего терпела свою скуку.

Глаза актеров блестели. Потому что актеры понимали, что зрители сейчас другие, не такие, как прежде. Искреннее, светлее, добрее. Может быть завтра все пойдут на работу, в автобусе наорут на незнакомца, в пробке обзовут другого водителя, в спешке толкнут кого-то. Но именно сейчас, в эту минуту, они другие. И душевный свет всех зрителей отражается яркими точками в их глазах. И теперь в их глазах благодарность. В их глазах огромное чувство смысла своего дела: напоминать людям о душе, помогать им находить место, где она живет. Чтобы они хотя бы ближайшие пару часов точно знали, как нужно жить, как жить правильно.

Как жить сердцем.

Я стояла в очереди в больнице, когда в коридоре неожиданно появились уборщицы. В холле полно людей, очереди в регистратуры длинные. А уборщицы поделили холл на сектора, машут щетками, командуют громко и угрожающе: «Девушка, поставили подпись и вставайте со стула!» И щетку под ноги девушке – раз!

Перекрыли собой турникет. Пока не вымыли возле него пол, своей грудью сдерживали нетерпеливую толпу. Им говорят: «Сумасшедший дом!» А уборщицы в ответ: «Сами вы дураки!»

И продолжают командовать: «Так, все отошли в сторону, теперь все вернулись на место».

Если бы в очереди регистратуры стоял режиссер, он бы сразу утвердил их на роль в свой новый фильм. Потому что вели они себя так, как будто играли роль. Ведь в кино бы их именно такими и показывали. А все бы над ними смеялись. Потому что поведение их слишком карикатурное, до комедии просто.

А в холле никто не смеялся. Обзывались только. А можно ведь не ждать кино, а посмеяться сразу.

Можно разок попробовать так сделать.

Или вот, например, тебе нагрубила женщина. И ты очень редко в эту минуту успеваешь подумать, что эта женщина не злая, а просто в ЭТОТ момент она злится. Так получилось, что на тебя. Так получилось, что ваши пути пересеклись. И уж тем более в эту минуту очень сложно представить, что она не просто грубая тетка, она человек, у которого бывает всякое. Сложно представить, что у нее в кошельке есть фотография внука. Что внук ее любит, ждет бабушку на выходные. А она ему по вечерам вяжет носки и шапочку. И что у этого человека есть своя история за плечами, своя боль и своя радость.

История о том, как она в школе любила старшеклассника, как шила платье на школьную дискотеку, потому что знала, что он туда придет, и как красила губы помадой в тайне от мамы. И как старшеклассник пригласил на танец подругу Светку, и как пошел Светку провожать домой. И как потом она плакала.

Как мечтала поступить в театральный, а мама посоветовала ей учиться на продавца. И как в торговом колледже она познакомилась с Колей, старшим братом соседки по общежитию. И как они поженились.

А сегодня с утра на нее все навалилось, внук заболел, и Петрович еще ни за что накричал. И вот она тебе нагрубила.