Татьяна Володина - Моя вселенная

Петр схватил меня за руку и больно дернул. Я не ожидала, что он так разозлится. Вскочив, он стал метаться по кухне, затем остановился напротив меня, сверля взглядом своих голубых глаз.

– Как он тебя бросил? Давай рассказывай, – на этот раз его голос прозвучал так неожиданно спокойно и сочувственно, что я даже опешила.

– Ну, – я пожала плечами. – Рассказывать, в общем-то, нечего. Так получилось, что утром, за завтраком, я ему сказала, что нам лучше расстаться. Вот и все.

– Как все? – Петр оторопел. – Ты ведь сказала, что он тебя бросил?

– Именно так я и сказала, и именно так он и сделал, – поймав его непонимающий взгляд, добавила: – Я сказала, а он не возражал, а даже поддержал меня. Вот, в общем-то, и все. А затем сел в такси и уехал в аэропорт, на прощание сказав, что мне позвонит.

Я развела руками:

– Вот так он меня и бросил.

Подробнее рассказать у меня тогда просто не было сил. Снова все это переживать? «О нет! Только не сегодня», – подумала я.

– Скорее это ты его бросила, – пробормотал Петр шутливым тоном.

Он явно был сбит с толку. А я не могла ему объяснить, что во мне все теперь не так, что моя любовь к Дэвиду из любви бескорыстной превратилась в любовь эгоистичную, которая не могла больше делить его с другой женщиной. Пусть даже это была его жена. Я переродилась, я стала другой, и Дэвид это понял раньше меня. Он вообще понимал меня лучше, чем я сама себя. Его интуиция зашкаливала. А я в такой роли уже была ему не нужна. Ему не нужны сложные отношения, поскольку его настоящая жизнь там, в его семье, а для меня наши отношения стали определять мою жизнь. Именно это явилось причиной разрыва наших отношений. Вот поэтому я и сказала ему то, что сказала, вот поэтому он меня и бросил, а я не стала его просить остаться. У нас все произошло быстро и очень жестко. Но тогда всего этого я не сказала Петру. «Не сейчас», – решила я. А для Петра в тот момент у меня была другая версия. Мне было необходимо, чтобы меня жалели и утешали, а он это делал отлично, как никто другой. И потом он сам на это нарвался, спасая меня от меня самой. Поэтому я и озвучила иную версию:

– Нет. Это не так. Он не должен был слушать меня. Я просто слабая женщина и бываю импульсивной, противоречивой, наконец. А он? Он не стал меня убеждать в обратном, не стал говорить, что хочет, чтобы мы были вместе и все такое… Мог бы соврать, но даже этого не стал делать, а сел в такси и… ушел. А ведь мы могли еще два полных дня быть вместе. Он прилетел из Штатов. Представляешь, лететь через океан, чтобы через сутки бросить меня! И что мне теперь с этим делать? Может, мне стоит этим гордиться? Столько внимания оказано моей нелепой персоне: личное присутствие, перед тем как бросить. Класс.

– Ты слабая? Ты – нелепая персона? – мой друг криво усмехнулся. – Ну нет. Я с ним не знаком и могу, конечно, ошибаться, но думаю, что он тебя так не воспринимает. Разговор, скорее всего, вы вели на равных, и воспринимал он тебя как сильную личность. И ты для него не просто персона для удовольствия, а что-то большее, иначе он не стал бы с тобой так долго встречаться. И это факт. В этом твоя сила и умопомрачительное притяжение. Когда тебя больше узнаешь, то начинаешь понимать, что увяз по макушку.

Петр на секунду задумался.

– Он просто не мог подумать, что ты можешь оказаться такой капризной и вздорной…

– Нужно было с тобой проконсультироваться. – перебила я его.

– Именно. Это только я знаю, какая ты можешь быть несносная и… – Петр остановился, чтобы подобрать подходящее слово, но так и не смог и бросил это занятие. – Для него ты сильная, умная, верная и… и потом, он ведь сказал тебе, что позвонит. Думаю, что он это сделает. При разрыве с женщиной, как утверждает Фред Бегбедер, пока три фразы не произнесены, все еще поправимо.

– Ты все врешь, но все равно спасибо. Поверь мне, я знаю, когда совершаю глупости. А это было то самое, и еще хуже.

Молчание.

– И какие три фразы придумал романтический эгоист? – найдя силы, спросила я.

Надо было выбираться из безвыходного состояния. Петр улыбнулся:

– «Я от тебя ухожу», «Между нами все кончено», «Я тебя разлюбил». Фредерик еще пишет, что, пока не сказаны эти три фразы, можно сколько угодно ссориться и посылать друг друга подальше, но когда они сказаны – пиши пропало. Эти слова производят эффект разорвавшейся бомбы.

– Нашел кого слушать. Нет, – я покачала головой. – Не подходит. Наш случай другой. Мы никогда не ссорились и не посылали друг друга подальше. И он не мог мне сказать, что разлюбил меня, потому что не говорил, что полюбил меня.

Я вздохнула:

– То, что хорошо для оголтелых романтических французов, не подойдет для упертого англичанина. Ты больше слушай этого фантазера Фредерика Бегбедера. Но в том, что «разлюбить труднее, чем бросить пить», я, пожалуй, с ним соглашусь, хотя пить я еще не бросала.

До меня вдруг дошло, на что обрек меня мой друг Петр. После этого дня будет другой. А потом еще один. И мне придется найти способ справляться со всеми этими днями и неделями, наполненными болью и тоской, потому что в глубине души я понимала, что уже никогда я не позволю себе довести себя до состояния последней точки.

Петр вдруг стал утешать меня. Мой друг вернулся ко мне. Теперь я могу ему позволить себя утешать и уговаривать. Но я знала, что ничего изменить уже нельзя. Я не владею ситуацией. Что-то изменить может только сам Дэвид, но тогда ему придется менять всю свою жизнь, а этого он делать не будет. Это было ясно как божий день. Мне оставалось только смириться с этим.

Кто и что я такое в его жизни, чтобы из-за меня… Это как же нужно любить женщину, чтобы разрушить успешно сложившуюся, комфортную жизнь и броситься в омут нового чувства, пусть даже нового, если оно вообще есть. А ведь Дэвид ни разу мне не сказал, что любит меня. Почему? Даже если это не так, но, занимаясь любовью с женщиной на протяжении трех лет, можно… нет, нужно было ей это, если не сказать, то хотя бы соврать, но он этого не сделал. Удивительно, почему я с этим мирилась? Или была настолько уверена в нем, потому что сама любила? Или он не давал мне повода в этом сомневаться? Почему об этом я раньше не задумывалась? Возможно, мне было достаточно того, что я любила сама и моя любовь не была отвергнута? А сейчас я хочу большего, но это стало невозможно, и мне плохо. Я словно вросла в Дэвида. Его легкие стали моими, и жила я, дыша ими. А теперь у меня их нет и я задыхаюсь. Чтобы жить, мне нужен Дэвид, или я должна срочно научиться жить без него.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.