Анастасия Семихатских - Беспризорники хаоса

– Эй, парни! – раздался позади голос Доната. Он догнал братьев и встал слева от них. – Идете сегодня в город?

– Конечно, – сказал Кели и многозначительно посмотрел на лицо брата, столь похожее на его собственное.

– А ты, Ранд?

Тот, не поворачивая головы, коротко ответил:

– Раз вы настроены, пойду с вами.

– И правильно, вместе будет веселее. Хочу сегодня хорошенько развлечься, прежде чем уйду в отпуск, – сказал Донат, когда они зашли в казарму. Он подошел к своей койке, взял с тумбочки футляр с очками, вытащил их, надел и с облегчением вздохнул, – наконец-то нормально могу нормально видеть. Из-за этих проверок Алриса приходится снимать очки и чувствовать себя кротом.

– Так ты отправься на лечение. Говорят, в Фанагории много отличных клиник, в которых можно улучшить зрение, – посоветовал Кели. Ранд кивнул, переодеваясь и складывая парадную амуницию ровной стопкой на покрывало койки.

– Да кому я там нужен, чтобы меня лечили? Солдаты, в их понимании, все здоровые, как на подбор, и не нуждаются в лечении.

– Ну а ты сделай справку. Для тебя ведь это – раз плюнуть. – Кели застегнул пуговицы рубашки, надел летний светло-серый китель.

– Тише ты, – шикнул на него Донат и округлил глаза, – еще услышит кто!

– Ну и что? – отмахнулся Кели. – Все же знают, что, пользуясь своим маленьким талантом, ты не станешь делать ничего плохого.

– Я подделываю документы, – шепотом сказал Донат. – Меня за такой «досуг» по головке не погладят.

– Вот ты никому и не говори про свой талант, а справку сделай. Зато только представь: после лечения тебе больше не придется хитрить на медосмотрах, обманывая офтальмолога. Да и вообще зрение у тебя будет, как у отменного снайпера.

Ранд посмотрел на Доната, который, при упоминании его любимого военного подразделения, тут же умолк и призадумался. Но когда они выходили из казармы вместе с остальными солдатами, Донат твердо сказал:

– Все равно не буду. Еще из училища погонят или, того хуже, под трибунал отправят.

Но Кели и Ранд не слушали его. Они уже отвлеклись от темы и мысленно обсуждали, что давно не получали писем от Раймана. Он не писал почти две недели. «Надеюсь, ничего не случилось, – сказал Кели. – В последний раз он так долго отмалчивался в прошлом году, когда у Левери было воспаление легких». – «Думаю, что это из-за нашей почты. Ты же знаешь, как она умеет задерживать письма», – предположил Ранд. «Нужно будет самим зайти в почтовое отделение. Может, почтальон просто еще не успел дойти до нас». – «Пока мы доберемся, отделение уже закроют, так что стоит идти завтра с утра. И еще я хочу купить все газеты, вышедшие за эту неделю». – «Зачем?» – удивился Кели. «Нужно». – «Изводить половину недельного жалованья на прессу? Вот уж не ожидал от тебя. Да ты ведь и не любишь всю эту писанину». Кели не дождался ответа и, поняв, что брат не собирается отвечать, задел его плечом. Он глядел на него и видел нахмуренные брови и суровый взгляд, смотрящий вперед, за ворота. Рандольф был серьезным, кажется, с самого рождения, но после смерти матери в его характере появилась вот эта угрюмость, которая в часы тревоги становилась очень заметна.

«Ранд? – осторожно позвал Кели. Он по собственному опыту знал, что если брат вот так хмурится, значит, что-то неладно. – Что случилось?» – «Пока ничего, но мне неспокойно последние пару дней», – подумав, ответил Рандольф. «И то, что ты хочешь купить газеты, имеет к этому какое-то отношение?» – «Возможно». Кели поправил на голове фуражку и заметил, что Донат, про которого он уже забыл, что-то с возмущением ему твердит:

– Вы просто невыносимы, когда на одной волне! Видели бы себя со стороны!

– Прости, Донат. Тут было важное дело. Ты что-то говорил?

– Говорил, только это уже неважно, – он поправил на носу свои квадратные очки и первым вышел из калитки за территорию военного училища.

Курсанты оказались в сквере, под пышным навесом могучих зеленых кленов. От их пятипалых листьев на тротуар падали пятнистые тени. Здесь была приятная, влажная прохлада, пахло свежестью и растущими в клумбах настурциями, бальзаминами и маргаритками. По одной кирпичной клумбе стелился синий барвинок. Кели наклонился, сорвал один цветок и вставил его в петлицу.

– По твоему виду понятно, что ты идешь на свидание, – заметил Донат, засовывая руки в карманы.

– На свидание с красавицей, – уточнил Кели, улыбаясь. Он снял фуражку и шел легкой походкой, засматриваясь на проходящих мимо девушек.

«У тебя все девушки красавицы», – сказал Ранд.

– Ну разве это не так? – воскликнул Кели. – Ты только посмотри на них! Какие красивые у них фигуры, волосы, глаза… Боги! Смотрел бы и смотрел, будь моя воля.

«Ты и так только и делаешь, что смотришь и смотришь. Никогда не думаешь о последствиях».

– В нашем дуэте о последствиях думаешь ты.

– Да прекратите вы наконец! – воскликнул Донат и всплеснул руками. – Как вы вообще это делаете?

Со стороны действительно казалось, что Кели разговаривает сам с собой, но это отнюдь не было похоже на сумасшествие.

– Я тут ни при чем: за нашу связь полностью отвечает Ранд, так что задавай вопросы ему.

– Хорошо, Рандольф, объясни мне, как это работает? – Донат обошел Кели и встал рядом с Рандольфом. Тот пожал плечами и поинтересовался:

– Ты же знаешь, что я раньше был послушником?

– Все знают: у тебя же метка, а такие есть только у воспитанников монастыря.

Рандольф непроизвольно поднял руку, чтобы дотронуться до клейма, расположенного на шее, за ухом. Так как Ранд не продолжил обучение, этому клейму не было суждено превратиться в традиционную метку монахов Божественной Четы. Так что оно навсегда сохранилось в своем самом простом виде: пустая окружность из древних нимбассадорских рун, означающих «Отец наш Алево».

– Одна из дисциплин, которая мне преподавалась, – телепатия, – продолжил Рандольф после секундной заминки. – Она слишком обширна, чтобы изучить ее за два года, и так как я не закончил обучение, то не знаю всех премудростей этой непростой науки.

– Но ты все равно можешь читать мысли? – в серо-зеленых глазах Доната показалось волнение.

– Мог бы, если бы учился этому лет тридцать. – На губах Рандольфа промелькнула веселая усмешка. – Так что не переживай, в твое сознание я забраться не могу.

– А как у тебя это получается с Кели? Ты же знаешь, что он хочет тебе сказать, значит, проникаешь в его мысли.

– Скорее, он сам мне их передает, нежели я их читаю. Как если бы он говорил их вслух, а я слушал.

– То есть я тоже могу что-то мысленно тебе передать?

– Попытайся, конечно, но толку не будет.

– У него получается делать так только со мной, – важно заявил Кели, и Ранд подтвердил его слова кивком. Донат подумал секунду и уточнил: