Дмитрий Зорин - На крутом переломе. Фрагменты памяти. Том III

Недаром современный историк В. В. Согрин писал:

«Масштабные исторические личности не могут быть объективно оценены, если пользоваться только одним из двух знаков – плюс или минус. Реальная историческая роль Горбачёва сложна и противоречива, а его полный политический портрет – это портрет из многих парадоксов» [5, стр.310].

Мне довелось однажды встретиться с М. С. Горбачёвым в 2001 году на пресс-конференции по поводу создания «Объединённой социал-демократической партии России» , в состав делегации одного из учредителей этого объединения – «Российской партии социальной демократии» я входил. Это наблюдение за ним в процессе конференции склонили меня к мнению, согласиться с выводом Согрина о парадоксальности этой личности. Я обратил внимание на один, наверное, незаметный для взгляда большинства присутствующих, эпизод противоречивого общения двух ярких политических фигур перестроечного периода в нашей истории – М. С. Горбачёва и А. Н. Яковлева. Они, как руководители двух политических партий – учредителей нового левоцентристского объединения, сидели рядом за столом перед журналистами и выражали своё видение новой политической структуры и цели, которые она призвана, будет реализовывать на практике. У них видимо возникли противоречия, по каким-то элементам программных установок нового образования и я заметил, как А. Н. Яковлев, как мне показалось, в достаточно резкой форме тихо что-то выговаривает своему оппоненту. Вид бывшего генсека при этом кроме сочувствия, других эмоций вызвать у меня не мог. Этот эпизод явился для меня дополнительным подтверждением знаковой роли А. Н. Яковлева в осознании партийной элитой КПСС тупиковой политической и экономической ситуации, в которой оказалась страна к середине 80-х годов, и необходимости принятия срочных реформаторских мер по выводу её из этой западни. Мне доводилось иногда общаться с этим, на мой взгляд, хотя и незаурядным, но достаточно простым в общении и доступным человеком, не только по партийным делам. Поэтому я не раз имел случай убедиться в самостоятельности его мышления, и принципиальности в отстаивании своих убеждений. Приведённый мною эпизод, является лишним подтверждением этому.

Знающие близко Горбачёва и его окружения, отмечают, что они все, как и весь советский народ были, плоть от плоти советской системы. Он как было принято, «в своих выступлениях радел за народ, но сострадать конкретным людям не умел». Мне бы не хотелось быть в одном ряду с теми, кто готов обвинять его во всех грехах и просчётах перестроечного и постперестроечного периода, когда он уже ни на что влиять не может. Ведь

«… реформаторам первой волны, и в голову не приходило что результатом так называемых «радикальных реформ» станут чеченская война, коррупция высшего звена власти. (Здесь Александр Николаевич противоречит сам себе, ранее он отмечал наличие коррупции в высших властных и партийных структурах в советское время) отказ государства платить за работу врачам, учителям, перевод пенсионеров в категорию нищих. На этом достаточно мрачном фоне деятельность Горбачёва выглядит неоспоримо созидательной. Но вину за эти беды возлагают всё равно на него.

Основополагающее значение для реформирования политической системы явилось положение о развитии гласности. Это принятое съездом положение имело революционное значение, что конечно можно считать прорывом в перестроечном процессе. Партийная номенклатура, громко аплодируя этому положению, не усмотрела в нём мину замедленного действия, заложенную под их привилегированное жизненное состоянее». [7, т. 2, стр. 23].

О том, как тогда себя чувствовали идеологи Перестройки, Яковлев отвечает так:

«Да, так же как и большинство. Во что-то верили, где-то лицемерили, к чему-то привыкли…. Перечитываю материалы съезда и улыбаюсь. Как мог я тогда мириться с очевидной чепухой? Да, мог. И делал это чаще всего без особого внутреннего напряжения и сопротивления. Ибо это было тогда, а не сегодня. Не буду даже утверждать, что „сам-то не хотел, но вот обстоятельства“… Никто не заставлял кроме времени. Ещё чётко работали созданные Сталиным „правила игры“. На съездах – одни правила, они неукоснительно соблюдались. А на практике, в жизни – совсем другие. Это считалось вполне нормальным – и политически и этически» [7, т. 1, стр. 467—468].

Эта честность и приверженность истине проявившаяся в последние годы, непреклонность в отстаивании своей позиции привлекали к этому человеку внимание многих выдающихся общественно-политических деятелей и учёных, как в нашей стране, так и за рубежом, а человеком этим был А. Н. Яковлев. Эти его качества вызывают ненависть тех его современников – бывших представителей высшей партийной номенклатуры, тоскливо воющих по былым привилегиям и мечтающих о реванше. В этом их принципиальное различие. Плохо когда мы о человеке откровенно говорим после его смерти.

Что касается реформирования экономики, то кроме общих слов о необходимости ускорения социально-экономического развития ни чего конкретного не предлагалось. Механизма этого развития ещё не существовало.

На пути к рыночной экономике. На рубеже 80—90-х годов были разрешены индивидуальная трудовая деятельность и создание кооперативов по производству нескольких видов товаров и оказанию услуг. Государственные предприятия наделялись широкими правами (Закон о государственном предприятии, 1987 г.). Предприятиям определялись контрольные цифры хозяйственного развития и размеры государственного заказа. Они получили возможность самостоятельно реализовывать сверхплановую продукцию. Однако отсутствие в экономике рыночных механизмов создавало трудности на пути реализации этого положения. Был принят Закон «Об общих началах предпринимательства в СССР». Он должен был содействовать формированию экономических и правовых условий для развития частного предпринимательства. Началась реорганизация банковской системы для работы с кооперативами и частными предпринимателями. Расширилось привлечение в экономику иностранных инвестиций, создавались совместные с зарубежными фирмами предприятия.

Мне посчастливилось общаться с двумя незаурядными личностями, к которым я испытывал и продолжаю испытывать глубокое уважение и признательность, несмотря на иногда диаметрально противоположные оценки ими происходящих в процессе перестройки событий и знаковых личностей, влияющих на их ход. Оба видные учёные, академики. Один Александр Николаевич Яковлев, видный политический деятель, учёный историк, которому в немалой степени обязана перестройка своим началом. Другой Владимир Александрович Тихонов, учёный экономист, аграрий, депутат Верховного Совета СССР, Президент СОК СССР. Мнение первого о М. Горбачёве я уже приводил, а второй о нём писал так: