Дмитрий Шершнёв - Катехизис действительности

Сергей с непониманием уставился на мужика.

– Там, – он протянул руку в сторону заброшенного вокзала, – за терновым, а не кукурузным полем есть длинная такая аллея со старыми клёнами и с фигурными столбами. Дорога там, на аллее, цветная, правда, заросла вся. А за аллеей – заброшенный вокзал, в нём и расписание поездов есть.

– Слушай, ты или обкуренный, или художник, или издеваешься. Я всю жизнь тут живу и знаю, где здесь вокзал, а где аллеи с фонарями. А там, куда ты показываешь, растёт одна кукуруза, кормовая!

– А за кукурузой что?

– Тоже кукуруза! Езжай ты лучше в магазин! Точно обкурился. Не зря ж магазин ищешь – тебя на хавчик, небось, пробило! Вон двадцать девятый, смотри! – мужик явно был рад отделаться.

На остановку подъехал трамвай, и толпа рабочих заняла позиции старта на тротуаре, желая поскорее заскочить в него, чтобы добраться домой.

– Ну, ты и чудной! Художник! Поешь нормально. И отдохни. А то вид бледный. Через терновое поле он шёл… С цветной дорогой… Небось, дубасил всю ночь, а? Понавыдумавыют херни, а потом удивляются, что их никто не понимает, – усмехаясь, говорил мужик. После чего он рванул в салон, обгоняя Сергея и ловко запрыгивая в открывшуюся дверь.

Ничего не ответив, Сергей зашёл в трамвай последним. Он присел на заднее сиденье и стал рассматривать урбанистический пейзаж за поцарапанным окном. Наполненный утренним светом трамвай тронулся с места, переполненный запахами пота и перегара. На протяжении всех семи остановок Сергей наблюдал грандиозное скопление промышленных помещений на квадратных километрах площадей, одновременно похожих на египетские пирамиды и современные офисы из стекла и бетона. На новеньком высоком небоскрёбе, гордо стоявшем посреди промышленной зоны, Сергей прочёл название: «ЗАВОД СНОВ ТТ-34».

– Чему он так удивлялся-то? Кукурузное поле? Если там только один терновник… Сам, видимо, не табак курил. – Оторвав взгляд от окна, Сергей пытался отыскать глазами недавнего собеседника, рассматривая внешность попутчиков.

И только сейчас он обнаружил, что трамвай забит совершенно одинаковыми людьми: все пассажиры были мужики лет под пятьдесят, с седоватыми волосами, все были в потёртых джинсах и голубых футболках, и у всех – да, у всех! – отсутствовал большой палец на левой руке.

Сергей глянул в окно – завод давно скрылся из вида, цветной киноплёнкой пробегали мелкие магазинчики на первых этажах жилых домов, стоявших вдоль трамвайных путей. Женский голос объявил следующую остановку – торговый центр «Сцяна». Сергей снова бросил короткий взгляд на одинаковые лица пассажиров, после чего встал с сиденья и подошёл к двери. Вдруг все рабочие повернулись лицом к нему и, выдыхая седой дым, втянутый ещё на конечной остановке, хором сказали:

– Тут не растёт терновник! Тут нет аллей! Никаких! Здесь нет контейнеров с книгами, и аисты выкинули из своих гнёзд все фантазии. Они покинули эту землю и взяли с собой детство! А из клёнов мы сделали табуретки! Смотри на вещи чётко, не забивай голову хуйнёй. Наивность – это порок, и за цветные картинки в памяти наказывают! Марш работать, бездельник!

Грубые и загорелые от постоянного физ. труда руки рабочих безостановочно жестикулировали, махая указательными пальцами и пытаясь насквозь проткнуть ими истощённую память Сергея. Выдыхаемый из лёгких пролетариата дым густой пеленой окутал салон трамвая, клубами пробиваясь через открытые форточки в пространство утреннего города. Сергей грудью прижался к двери, пытаясь открыть её руками, истерично просовывая пальцы в дверную щель. Подъехав к остановке трамвай наконец-то замедлил ход, и дверь распахнулась автоматически.

Сергей спрыгнул со ступенек на тёплый асфальт, едва не сбив с ног входившую в салон злую женщину с корзиной, доверху набитой спелыми сливами. Выплёвывая своё содержимое прямо в воздухе, корзина отлетела на тротуар. Едва касаясь горячего асфальта, сливы умело превращались в жёлтую слизь, словно кто-то варил повидло прямо на трамвайной остановке. От скорого падения женщину удержал мужчина, входивший в трамвай следом за ней. На нём были голубая футболка и потёртые джинсы, волосы были седые. Левой рукой без большого пальца он подхватил ошарашенную тётку.

– Ах ты ж сволочь! Даже не извинился, паскуда! Куда можно так лететь? Поколение хамов и бездарей! – услышал себе вслед Сергей. Но более глубокую критику заглушил шум проснувшегося города.

Оглядываясь, он забежал за угол пятиэтажного дома и остановился. Убедившись в отсутствии преследования, он трусцой пробежал вглубь микрорайона, петляя между пятиэтажками, мусорными контейнерами и детскими площадками. Повернув за дом, Сергей присел перевести дух на деревянную скамейку, стоявшую у подъезда.

– Что же это за место такое? Сговорились все, что ли? Я ж ничего им не говорил – ни о контейнере, ни об аисте. Как они узнали? Все люди на одно лицо, ч-чертовщина… – мысли опережали друг друга. Сергей вытер майкой мокрое лицо. Но тут из-за спины грянул знакомый аистиный клёкот. Обернувшись, он увидел большую белую птицу. Запрокинув голову и расправив бархатные крылья, она танцевала на крыше старого газетного киоска, словно споря своей грациозностью с испугом Сергея и обычным утром.

– Давай, ещё ты отмочи что-нибудь. Ничему не удивлюсь! Даже если ты заговоришь, – нервно произнёс Сергей. – Лавочка сумасшедших… Я просто сижу на скамье сумасшедших… Такие лавочки в каждом дворе спального квартала… – Сергей оглянулся и поднялся на ноги. – А мне просто не повезло…

Подняв рюкзак, он подошёл к киоску, представляющему собой печальное зрелище: осколки стёкол витрин прятались в траве и валялись на грязном полу, сломанные полки для товара покрылись серой плесенью, стены ларька почернели от бесконечных потоков воды, падавшей через дырявую крышу. Пахло гнилью, старыми листьями и ржавчиной.

Стоя на самом краю крыши, аист с интересом рассматривал Сергея. Царапнув когтями по металлической обшивке ларька и оттолкнувшись от него – да с такой силой, что с потолка киоска посыпались хлопья отслоившейся краски – птица взметнулась вверх и скрылась за аккуратно подстриженными липами – молчаливыми хранителями спальных районов, свидетелями детских травм и первых поцелуев.

– Сколько ж ты весишь? Чуть крышу не проломал… – сказал Сергей вслед улетающей птице, после чего заглянул внутрь киоска. На единственной уцелевшей стеклянной полке, в самом углу, он увидел одиноко лежавший журнал. Он пролистал несколько страниц. Не найдя ничего интересного он хотел уже положить его на место. Но передумал, наткнувшись на крупный заголовок: «Интервью бас-гитариста, автора текстов песен группы „Sciana“ Андрея Климуса»: