Дмитрий Шершнёв - Катехизис действительности

Фестиваль – это нормальный диалог. А диалог возможен только тогда, когда ты посмотрел работу другого человека и у тебя есть место, где можно эту работу обсудить. Тогда обсуждение получается качественным. Когда тебя садят в пресс-конференционный зал, а между тобой и жюри находится стол и официальный кофе, и тебе жюри высказывает своё мнение о спектакле – это одно. А когда вы все вместе – жюри, критики, участники других спектаклей и театров, директора, менеджеры, все вместе сидите в баре за чашкой кофе или бокалом пива и вы при этом обсуждаете действительно то, что вас волнует – это совсем другое. Вопрос к закомплексованности и несвободе…

Я приезжаю на «Март-контакт» с немцами второй год подряд и они в шоке именно от этого. Говорят: «А что это все такие серьёзные и зажатые…». Ведь для них театр – это праздник.

Я выхожу на сцену и дурачусь на ней. Даже если это серьёзный спектакль, всё равно у меня есть какой-то выплеск энергии, есть какой-то обмен со зрителем, и вообще, я занимаюсь своим любимым делом. И я хочу с другими профессионалами, которые тоже занимаются любимым делом, обсудить насущные вопросы, нормальные вопросы. Короче, на «Март-контакте» нет контакта…

Если бы у тебя была возможность что-либо изменить в современной беларуской культуре, в любых её сферах, какие бы шаги ты предприняла? Вот ты заняла руководящую должность…

Я вообще не хочу занимать никакие руководящие должности, я категорически против этого, мне это совершенно не интересно. Я уже говорила о своём эгоистическом периоде, хотя он неплохой, и я рада, что он наступил. Потому что он мне кажется наиболее честным.

Когда находятся люди, которые занимаются тем, что им действительно в кайф, и тем, что их будоражит и приводит в восторг, вызывает интерес – мало сказано, то это просто супер… Будоражит – очень хорошее слово. Это когда ты делаешь по-честному любую вещь в первый раз, то она всегда приводит тебя в очень приятное волнение. Ты первый раз сел за руль велосипеда или автомобиля и у тебя получилось, первый раз поцеловался, первый раз попробовал наркотики, да что угодно первый раз… Сделал не случайно, а по-честному, потому что этого хотел. И ты находишься в классном ощущении, тебя будоражит, ты не работаешь при этом по какой-то схеме…

Театр – это такая штука, в который ты можешь получать этот наркотик, потому что тебя это будоражит. Искусством и культурой должны заниматься только фанатики или люди, которые получают от этого искреннее удовольствие. Это важно. Что мы делаем? Мы убираем из сферы культуры и искусства всю бюрократию и даём свободно работать художникам, всячески их поддерживая. Тогда всё будет круто.

Что на твой взгляд нужно сделать, чтобы беларуский кинематограф стал более качественным, востребованным, массовым и популярным?

Всё что я уже сказала, плюс вопрос таланта. У нас есть куча профессионалов и суперинтересных художников во всех сферах. Но у нас есть некая забитость. У нас есть некая национальная черта: всё изговнять. Это проявляется абсолютно во всём – начиная с одежды человека и заканчивая фильмами, парками и велодорожками. Ну построили в Могилёве велодорожку, и я уверена, что на каких-нибудь форумах говорили: «Бля, зачем это сделали, был такой прекрасный лес…».

Всегда и везде находятся недовольные. Но ведь велодорожка – это круто! Это такая беларуская черта – не поддерживать какие-то начинания, а говнять всё. И смотри какая штука получается – это говно, это говно, вот это говно и это говно, кругом одно говно… И я, соответственно, становлюсь таким же говном. И когда появляется что-то новое и интересное, то мы не можем сказать: «Блин, как ты крут, давай, вперёд!». Нет. Мы говорим: «В этом, конечно, что-то есть… Но, в общем, это говно…» В результате у многих опускаются руки, а у тех, у кого не опускаются, то у них заниженное самомнение, они не могут выбиться, они не верят в себя, они не чувствуют поддержки.

Редкие индивидуумы могут существовать автономно в художественном мире и говорить: «Мне плевать на то, что думают обо мне окружающие, я делаю, что хочу». И когда я часто такое слышу, то я думаю, что большинство творческих людей врут, либо таких людей очень мало. Все творческие люди абсолютно зависимы.

Мне кажется, что вот эта самая поддержка очень нужна. Нужно научиться радоваться за человека, который в своей сфере чего-то добился и воспользоваться его достижениями себе во благо. Сказать ему: «Блин, круто! Я так не могу, но зато я могу сделать что-то другое…». Пусть это будет позитивным стимулом. Вот, например. Стоило беларускому театру взять и выехать в Россию в этом году, поставить там спектакли и получить три золотые маски. Я имею в виду Алексея Лелявского, Сашу Янушкевича, Таню Нерсисян. Три золотые маски кукольного театра достались беларусам. Это главная премия страны. У нас сказали: «Ммм…». Когда у нас научаться ценить людей, которые есть сейчас? Ещё одно очень классное слово – «уважение». У нас стали его забывать, как и слово «самоуважение». Если ты уважаешь себя, то ты никого не говняешь. Это важно.

Чего не хватает современному беларускому кинематографу?

Свободы не хватает. Не знаю даже… Я знаю столько прекрасных операторов, каких-то людей, которые могут снять классное документальное или художественное кино. Но все они не хотят связываться с «Беларусьфильмом».

Почему снимают практически только одни фильмы про войну?

Это всё госзаказы. Это дотации государства. Это вопрос идеологии. Во-первых, под такие фильмы легко выбить деньги. Во-вторых, под них точно можно выбить деньги. И это самый лёгкий путь. Честно говоря, это достало уже всех…

Если в театре ты ставишь спектакль и, к примеру, задействуешь в нём четыре человека, которые будут играть на сцене. Но кроме этих четырёх актёров, в спектакле задействовано ещё человек пятьдесят персонала. А представляешь сколько людей задействовано для съёмок фильма? Сейчас, с данным технологиями, ты берёшь клёвого оператора, берёшь камеру. Оператор берёт себе двух ассистентов всё снимает. За небольшие деньги сегодня можно арендовать любую технику.

Нахера нам этот «Беларусьфильм» со всеми этими невозможными бюрократическими историями? Сейчас тебе нужен только хороший продюсер, и для этого не нужна огромная киностудия, как мне кажется. И сейчас кино столько не стоит, сколько стоило раньше, со всем этим оборудованием. Сейчас, к примеру, у каждого второго есть квадрокоптер.

Почему практически ничего не слышно про современных молодых беларуских режиссёров?

Потому что это не модно. Это никак не поддерживается. Мы об этом говорили вначале. Сейчас хорошее время – безденежье, кризис. И вот кажется – твори, вылазь. Сейчас выросло поколение молодых людей, которым очень важен материальный достаток. Всё искусство – оно революционно. Мне кажется, нашей стране нужен прорыв, а он не делается. Все говорят: «А сколько я заработаю над этим?».