Хельга Лайс - Soomka Boys. Неспетая баллада

– У вокзала нас будет поджидать машина, которая довезет куда следует. Ну вы помните, что и когда?

Вот так собственно и все. Теперь я стою тут с сигаретой в руке, в ожидании ребят. А Алекса, наверное, попрут с работы. Ну и черт с ней, контракт-то уже подписан.

Наконец-то они вышли! Половина из парней искала кого-то взглядом.

– Ах, вот ты где! – Воскликнул довольный брат. – Ты чего выбежал из кабинета?

Если бы существовал конкурс на самый глупый вопрос, то уверяю вас, Алекс всегда уходил бы оттуда безоговорочным победителем. И поэтому ответа не последовало. Всех их переполняло счастье, и поэтому никто особо со мной не разговаривал. Отметили столь знаменательное событие как обычно – пошли в бар и напились. Хоть под градусом меня начало отпускать и стало легче влиться в коллективную эйфорию. Подумаешь, ляпнул фигню, но контракт в наших карманах! А там и успех и выпуск альбома и так далее.

– Все, я ухожу! – Скакал от ярости Артур, когда звукорежиссер показал сквозь разделявшее нас стекло, что нам следует начать снова. Снова – это двадцатый раз на сегодня. Самое забавное, что наш буйный солист был сегодня не в форме, и пел непривычно плохо: то хрипел, то фальшивил. Казалось бы, простые панковские песни, где каждый петь может как хочет, лишь бы трогало сердца людей. Но на записи нам предписывалось звучать идеально. Еще на нас давило то, что скоро освобождать студию, и подобные провалы пускали на ветер деньги, выделенные лейблом.

То была первая песня для альбома. Дальше сценарий всегда повторялся, но лишь с той разницей, что частота «начинаем по новой» брала курс на уменьшение, благодаря только этому мы не сошли с ума. На пятой песне мы не успели записать удачную, по мнению звукорежиссера, песню и покинули студию восвояси.

Впервые это мы уже набросились на Артура за его халтуру, таким образом мстя ему за постоянные упреки в адрес нашей игры на репетициях. Да, мы играли плохо, но старались это исправить, тратя все свое свободное время на оттачивание навыков, из-за чего выползали из гаража поздним вечером. Более того, я стал не просто попадать в ритм, но даже придумывать всякие басовые партии, что значительно обогащали звучание наших песен.

За Артуром, всячески уверенным в своем таланте, не водилось никаких попыток улучшать пение. Хотя мы не сказать что замечали огрехи в его вокале, но он не пытался его беречь, постоянно крича на нас за то-се.

Мы не имели права транжирить деньги, тем более как начинающая группа. А много ли таким дают? У нас было достаточно своих песен, около двух десятков, из которых потом будут выбирать около дюжины. Аренда студии, хоть и затрапезной, била по нашему карману. За несколько часов мы успели записать всего четыре песни, что крайне мало. Так что, наш гнев подразумевал не только жажду ответить той же монетой, но и прагматизмом. Артур по-девчачьи надул свои губы, когда слышал от нас: «Из твоего карман будешь приплачивать, если не возьмешься за свой голос».

Все этого было более чем достаточно, чтобы Артур пересмотрел свои взгляды на свою и коллективную работу и перестал корчить из себя рок-звезду с безукоризненным голосом. Записи следующих пошла куда быстрее, хоть и снова не без запинок. Вскоре на руках у нас была кассета со всем нашим богатством, которое следовало отдать на суд продюсеру перед тем, как составить список песен, коим суждено попасть на нашу первую полную студийную работу. Нельзя сказать, что меня радовала такая перспектива, тем более, наш, скажем так, музыкальный руководитель не был замечен за игрой на каком-то инструменте, но у пары его подопечных в заначке водились коммерческие успехи, что говорило о том, что возможно он обладает нужным чутьем.

С момента подписания контракта прошло не так много времени, потому что мы имели готовый материал (или «сырой», кому как), и бегом его записали, не утруждая себя внесением любых изменений. Айван, главный генератор музыкального материала среди всех нас, обладал раздражающей робостью и неуверенностью, и ему казалось, что начни что-то переделывать, станет только хуже. Второй же автор, коим являлся, Артур, видимо, больше жаждал самих результатов, нежели чем предаваться нудному композиторскому процессу. Про нас остальных в количестве трех штук и говорить нечего: мы ждали вердикта от куда более прошаренного в музыке продюсера. Тот, в свою очередь, не горел желанием с нами общаться, узнав, что мы на студию пришли не с пустыми руками. «Вы это, записывайте, я потом оценю». Мне такой подход к работе показался странным, но никто не стал ему перечить, и виной тому стало наша наивность и слишком молодой возраст. Мало пороха нюхали, как сказал бы мой батя. Конечно, мало какая новорожденная группа имеет опыт в том, как надо творить, если только в нее не входят бывалые, что точно не про нас. Нам только предстояло набивать первые шишки.

Результатом наших трудов стала приличная доля забракованного материала. На альбом было не допущено много всяких отличных песен, вроде «Стрела революции» (кстати моя самая любимая), «За закатом всегда следует рассвет» и так далее. Оставили только 11 штук, что, считай, половина работ насмарку. Я не мог поверить, что некоторым песням суждено влачить свое существование в тени безызвестности. В принципе, их можно было бы вписать как би-сайд к какому-то синглу, но нам и того не разрешалось. Так я узнал, что помимо творчества и трудолюбия, мы должны обладать беспрекословным послушанием. Такова цена контракта с мало мальски значимым лейблом. Поздно метаться.

Вдобавок, продюсер указал нам на пару песен, которые, по его мнению, следовало переделать. Типа добавить больше мощи в гитарной партий или убрать заунывный куплет в концовке «Я хотел бы рушить». Больше всего мы намучились с треком «Дыры», которому суждено было стать самым первым синглом в творчестве SOAP. Он вышел еще до релиза безымянного полноценного дебютника и попал в чарты, где-то в районе между двенадцатым и пятнадцатым местом. На том все хорошее и заканчивается, на следующей неделе ее нельзя было найти даже во второй сотне синглов.

При тех всех мытарствах, мы не сильно убивались, так как считали себя дилетантами в вопросах раскрутки. Если для нашего же блага принимались подобные решения, значит небезосновательно. В процессе работы наши амбиции только разрастались, и в наших мечтах мы становились панк-группой номер один, оставив позади всех остальных. Чувствуете, как зашкаливает градус наивности?