Хельга Лайс - Soomka Boys. Неспетая баллада

Дальше в нашей группе случился спор на тему того, как нам следует назвать альбом. Что ни говори, здесь тоже нельзя допускать оплошность! Название полностью должно отражать внутреннюю начинку в виниловом носителе. Дело происходило в стенах лейбла, точнее, у входа на лестнице. У каждого было свое мнение на этот счет: всем хотелось увековечить себя в анналах истории еще и как идейный вдохновитель всего и вся. Участвовал даже клавишник, обычно не утруждающий себя пререканиями со своими коллегами, если дело не касается песен.

– Нет, говорю вам «Молодые и буйные» – идеально звучит!

– Так тебе мало одноименной песни? Нет, давайте вон такое: «Пять ублюдков»?

– Для всех «ублюдков», ага. «Нож и топор» – и точка!

И так далее и тому подобное, нет смысла перечислять все названия, которые выдавали наши мозги. На помощь пришел Алекс, стоявший до того в процессе пассивного наблюдением за нашим конфликтом.

– Парни, ну что вы как бабки на базаре? Не надо никакого названия.

Пять пар глаз с разной цветовой гаммой уставились на него в ожидании пояснений, ибо мы ничегошеньки не понимали, куда он клонит.

– Ну, предлагаю оставить на обложке только Soap, оно послужит названием и альбома.

Нельзя сказать, что все бросились к нему расчувствовавшиеся его блестящей идеей, неистово благодаря небеса за столь мудрого менеджера, который пока что не способен на нечто большее. Нет, мы посмотрели на него, словно он признался, что крадет наши носки, подрабатывая по ночам домовым-фетишистом. Кто-то из нас, кажется, это был Макс, хмыкнул и мы вернулись к ожесточенному спору, в котором градус по-прежнему накалялся, и каждый из нас рисковал лишиться волос на макушке или обзавестись фингалами, столь модными в этом сезоне, настолько каждому хотелось оставить за собой последнее слово.

Когда мы поняли, что не может придти к какому-то компромиссу, Айван, поправив свои очки, выдал решение нашей проблемы:

– А давайте каждый напишет свой вариант, только, пожалуйста, не больше одного. Затем бросим бумажки в пакет, откуда вытянем первую попавшуюся бумажку, которая и решит судьбу названия. – Все так и сделали, вооружившись одной ручкой на всех и по клочку бумаги на каждого. Участвовал даже мой брат. Мы его допустили, будучи в стопроцентной уверенности, что его вариант не попадется.

Бросив все это добро в пакет, мы стали думать, кто же будет тянут решающий жребий. Спас ситуацию мимо проходящий звукорежиссер, выпивший из нас не один литр крови.

Каждого из нас переполняла полная уверенность, что именно его название окажется в ладони звукача.

– Так, барабанная дробь… – начал он тянуть кота за хвост, не взирая на наши напряженные лица. Таким только в палачи идти работать. – «Ничего». Хм, что за фигней вы тут маетесь?

– Мы не может решить, как назвать альбом. Вот решили кинуть жребий. – Зачем-то оправдывался Артур, не скрывавший своего недовольства.

Звукорежиссер закатил глаза, словно его замучило наше общество, а не его – нас. Глаза моего брата горели победным пламенем, но надо ему отдать должное – его лицо сохраняло непроницаемую маску, как будто его маленькая победа нисколько не волновала. «В конце концов, нам жалко что ли?» – подумал я. Мы напишем еще кучу альбомов, и каждому достанется честь его заглавить. К тому же, брат по сути не предлагал названия, так что его достижение не столь значительно, как могло бы быть, прояви он фантазию.

Последнее, что нам оставалось, так это подумать над обложкой. Здесь ответственность тоже никак не меньше, чем при написании песен. Именно от обложки зависит, как будет диск продаваться! Прибегнуть в минимализму мы не могли, потому что, нам хотелось чтобы обложка привлекала внимание, а не ускользала с поля зрения потенциального покупателя. Да и слишком просто. Подумают, что в нашей группе никто не в состоянии похвастаться воображением, в том числе в музыкальном плане. Но нам же так не надо, ведь так?

Наши лица тоже не годились. Уж они мало кого-то привлекают, если не отталкивают. Правда, Артур мог бы взять все на себя, но не хотелось, чтобы Soap ассоциировались исключительно с ним, как никак нас пятеро и все равны. А никак не «все равны, но Артур равнее», ага.

Никаких фотографий! Черно-белые цвета и так не особо цепляют взгляд, и наша пластинка просто потеряется на фоне остальных. Если бы мы уже заявили о себе широким массам, то первые три варианта сошли бы. Нам было достаточно того, что альбом по сути остался безымянным, и будь то критик или слушатель – они все решат, что нашей фантазии хватило только что ни на что. Ну это я повторяюсь, прошу прощения. Мы не могли позволить себе рисковать. Цветные тоже не рассматривались, да что печатать то? Кроликов во время брачных игр? Трактор на поле? Яму на дороге? Нет, пока что отбрасываем.

Было у меня на примете идеальное решение возникшей дилеммы, но для начала следовало обратиться к Адаму, в чьей жизни, в отличии от Алекса, не произошло никаких перемен. Все та же убогая конура, магазинчик, куда не часто ступает нога покупателя, вечные тусовки и тараканы за диваном. Унылая стабильность, но от него вроде жалоб не поступало.

– Алло, Адам? – Я набрал номер телефона, стоящего в его магазине. – Можно использовать какой-нибудь из твоих рисунков для нашей первой пластинки?

Вместо положительного ответа он удостоил меня напряженным молчанием, затем оно сменилось противными гудками.

Если честно, то меня не удивило его поведение, я даже мог не звонить. Ему почему-то не хотелось всем демонстрировать свои художественные работы. Хоть он и был любителем, ни дня не посещавшего специализированную школу, но я находил его рисунки довольно интересными, и совершенно все равно, насколько правильна техника рисования. Тем более, имеет ли она значение в современном мире, в котором, далекое от академизма, дерьмо выдают за картины, что тошно становится. Одна из его картин могла бы вполне удовлетворить наши пожелания, начиная от броскости (чего было в достатке) и заканчивая сюжетами. Так что, несмотря на то, что я предвидел его реакцию, это мне не мешало расстроиться.

Когда нас начало поджимать время перед грядущим релизом, а мы все не могли решить вопрос с обложкой, в дверях репетиционной базы, где мы играли, переехав из гаража, показалась фигура Алекса. Он протянул мне плоский конверт безо всяких подписей и марок. Когда я достал то, что было внутри – не мог поверить своим глазам! Это же рисунок от Адама! Чего у него нельзя было отнять, так это стиль! Хоть я и не видел прежде представленное моим глазам, но сразу же узнал почерк автора. В мою голову робко закралась мысль, что это, так сказать, нарисовано специально для нашей группы.

– Невероятно, неужели Адам решился? – мой вопрос можно считать сугубо риторическим, адресованный скорее самому себе. Очевидно ведь!