Виктор Ааб - Крах. 1991 год. Телефонный начальник

Пильникова – достойный и уверенный в своём профессионализме человек, коммуникабельный – найдёт общий язык с любым.

В один из дней Надежда Васильевна взволнованная и явно не в себе, с лицом раскрасневшимся пятнами, влетает в кабинет и делится, как гром с неба, свалившимся на неё предложением

– Виктор Васильевич, меня только что вызывал к себе Фенин. Он предложил мне занять должность главного бухгалтера Управления связи, – вместо Коберштейн…

Вот новость так новость! Меня охватывает растерянность, сковывает досада, злостью заведённое сердце бешено гоняет по телу кровь. Запылали жаром щеки, ощущение, как в лоб дубинкой получил, – интересно, как я сейчас выгляжу?

Ах, Фенин, Фенин – ну почему подобные вопросы он решает таким странным образом, почему ставит меня своими манерами в двусмысленное положение? Он со всеми руководителями так поступает, или только со мной?

Или он думает, что Надежда Васильевна со мной не поделится, и лучше будет если восприму я это, после того как она согласится с его предложением, просто как свершившийся факт – не имея возможности уже влиять ни на что.

Но ведь она же поделилась…

Знал бы я заранее – и вёл бы себя адекватно. А так – неудобно чувствовать себя растерявшимся перед подчинённым человеком.

Новость ошарашивающая, сногсшибательная и всё-таки я быстро с собой справляюсь, беру себя в руки. Мысли разные, от просто взбалмошных, до панических, отступают на второй план, сознание проясняется, возвращается способность трезво мыслить. Я с трудом подыскиваю слова, медленно, осторожно формирую то, что нужно сказать.

Он же прав, по существу прав этот Фенин, лучшего бухгалтера ему не найти. Пильникову, как достойную замену себе, ему же Ирина Зигфридовна явно и порекомендовала. Но мне-то без надёжного и верного помощника, что делать?..

Главного бухгалтера, здесь на ГТС, претенденты на его место в спину не подталкивают. Мне-то что делать, из кого замену искать? Фенину проще. У него поля для манёвра больше. Но он остановился на кандидатуре опытного и во всех отношениях, подготовленного бухгалтера – Пильниковой. И на Городскую телефонную сеть сам найдёт и назначит, в свойственной ему манере, и согласия моего не спросит. Тёмную лошадку. Назначит, и будь добр – срабатывайся!

Вот такая от него «помощь». Как будто мало у меня проблем по технической части, осталось! Для полноты их, на полную катушку, только главбуха умыкнуть и не хватало! Вроде и взял я себя в руки, а обида на Фенина и жалость к себе не отступает, всё равно захлёстывает.

Ну что услышать от меня хочет мой главный бухгалтер? Радости за её успех, бодрого оптимизма, широкого жеста? Мол, ты соглашайся, Надежда Васильевна – повышение по службе не каждый день предлагают, когда ещё такой шанс получить более ответственную и более интересную, да ещё и выше оплачиваемую работу представится? Да и мне от вашего повышения по службе польза будет – глядишь, и сподручнее станет в Управлении вопросы решать, активный союзник среди помощников Фенина появится. Ведь не понаслышке же, а через собственный опыт, познали вы очень непростую жизнь Городской телефонной сети. Все проблемы-заморочки её, годами не решаемые – знаете, в том числе и те, решение которых от воли Управления связи зависят. Глядишь, с вашим участием, в новой должности, – сдвинем с места, хотя бы некоторые из них. Ведь за предприятие, налаживанию работы которого многие годы и вы отдали, – волей-неволей переживать будете, весомая частичка жизни вашей, ведь тут останется. А мы, – что мы? Уж как-нибудь выкрутимся из очередной кадровой трудности…

А может услышать желает, что без неё мне совсем плохо будет? Надёжного, верного сотрудника лишаюсь – единомышленника в подлинном смысле этого слова, опереться на которого без сомнений могу в самом сложном деле. Компетентного специалиста, – умеющего соглашаться, когда совпадёт взгляд на положение вещей, и умеющего твёрдо отстаивать свою линию, если вразрез куда-то в замыслах повело, с сомнительными и не очень просчитываемыми последствиями. Особенно, если это соблюдения финансовой дисциплины касается. Педантична и честна. Тверда как кремень в собственной убеждённости. А если не согласится с доводами моими, то так, что обидеться и разозлиться на неё трудно. Ходячая счётная машина, в которой все составляющие расчёта, чётко состыкованы друг с другом и строго по полочкам разложены. Всё может просчитать, что касается деятельности ГТС – и доходы и расходы, и прибыль, с учётом всех, даже самых мелких нюансов – прямыми расчётами – и на близкую, и на дальнюю перспективу, с учётом всех эксплуатационных приобретений и потерь.

Это касается не только бухгалтерской, но и экономической стороны вопроса. Не будь у меня экономиста Мурносовой – всё, что требуется по экономической работе, Пильникова, в лучшем виде, и без неё представит. Наоборот же, у Мурносовой, аналогично – никак не получится, да и в расчётах экономист Мурносова полностью на цифры главного бухгалтера опирается.

Показатели и прогнозы экономиста через наработанную виртуальную динамику вырисовываются.

Показатели главного бухгалтера – через конкретную, жизнью проверенную, оценку процессов в цифрах, которые прощупать можно, и которые «не вырубишь топором».

По мне бы – так я, вообще, объединил бы бухгалтерскую службу с экономической, и приоритет возглавить её, – главному бухгалтеру бы отдал. Может быть, тогда и планы нам спускаемые вышестоящей организацией более к жизни приближенными были бы.

А сейчас, – сомневается, возможно, ждёт мой главбух, что уговаривать её остаться буду. Так ведь это тоже неправильно по отношению к ней будет.

Нет, пусть сама решает, её выбор!

– Надежда Васильевна, если честно, я рад за вас, у вас всё получится, и вы несомненно, с новой работой справитесь, да и трудностей особых, с учётом вашего трудолюбия и опыта, на новом месте вы не найдёте. Всё так…

Но честно и то, что Городской телефонной сети, и мне, конечно, без вас несладко придётся. Сами решайте… Время-то, подумать Андрей Алексеевич выделил?

– Да, выделил, но совсем мало – день!

– Ну, – дня хватит…

Она всё-таки ждала от меня определённости, и хоть все поняла, по моему выражению лица – этого ей оказалось недостаточно. Ждала чёткой, конкретной, в словах выраженной позиции по этому вопросу, она всё ещё продолжает ждать чего-то от меня, но зависший в глазах вопрос натыкается на повисшую в кабинете паузу и… всё!

– Думайте, Надежда Васильевна, думайте – вы всё сама можете просчитать. Плюсов в предложении очень много, но есть и минусы.

Взволнованность Пильниковой постепенно рассеивается. Краснота сходит с лица, розовеют и растворяются пятна на щеках и шее – пришёл в себя человек, принял обычный вид, но растерянность продолжает сквозить из неё и озабоченность. Из-за необходимости делать выбор самой – казалось бы, – такой очевидный, и, похоже, совсем не простой для неё.