Александр Павликов - Басни и анекдоты XXI века. Том VII

не внимаю.

Вот бы чихнули оба, и уплыли сразу б полегчало,

Но нет, они на берегу, считай, что их уже не стало.

Но что это – к ним люди бегут, бегут, бегут,

Их поднимают и свободу, дорогу в океан дают.

Да, вот, вот оно, свобода и спасенье,

От смерти путь, и от кончины избавленье.

Будь тем ты человеком, кто кита, дельфина, готов от смерти

неминуемой спасти,

Тебе зачтётся это, вот будешь ты тонуть, дельфин тебя до берега

сумеет донести.

И помни, смотрят на тебя, конечно, и твои маленькие дети,

Пример с тебя берут, ведь ты отец – один у них на свете.

А им ещё жить в этом мире, им ещё расти,

Дай им пример, чтобы с хорошими поступками им было

по пути.

Если не включишь ты мозги,

Не видишь ничего вокруг, и днем тебе темно – не зги.

На дятла будешь ты похож,

Долби тогда еще сильней, хотя и глуп, но как отбойный

молоток – хорош.

Ворона по лесу летала,

И корм себе в лесу искала.

Всё зря, нет корма, не найти,

А надо воронят в гнезде кормить, от голода спасти.

Вдруг слышит – дятел высоко на дереве стучит,

Ворона подлетела и дятлу говорит:

«Ты научи меня, как ты кору долбить,

Чтоб червячков я набрала и воронят могла бы накормить».

Ей дятел говорит: «А ты давай, когтями за дерево цепляйся,

А клювом размахнись, клювом в кору вонзайся.

Долби кору так сильно – что есть сил,

Кора отвалится, а ты личинками и червячками наслаждайся».

Ворона так и сделала – когтями в дерево вцепилась,

Сильнее размахнулась и в дерево клювом своим вонзилась.

От этого удара у вороны перед глазами потемнело,

Ворона сразу поняла – ввязалась она в чужое дело.

Так стукнулась она о дерево, что аж в глазах круги поплыли,

Головка у вороны закружилась.

А коготки ослабли, и дерево конечно отпустили,

Ворона камнем вниз и прямо в кустики, в траву свалилась.

В траве, среди жучков и паучков, ворона очутилась,

В себя пришла она, их тут же поклевала, покормилась.

Их набрала и полетела до гнезда, голодных воронят кормить,

Вот так ворона научилась, как можно с помощью мозгов

прожить.

И стой поры ворона, так как дятел, деревья больше не долбила,

Под деревом кормиться с той поры, в траве она решила.

Пусть долбит дятел и вниз кору с жучками, паучками он кидает,

Ворона то умней, не дура, она внизу всё это спокойно собирает.

Суть басни – железный лоб, и твердый клюв, не обязательно

иметь,

Достаточно пошевелить мозгами, не надо и потеть.

Плоды труда чужого можно собирать,

На них кормиться хорошо и хорошо жиреть.

Веселье, ярмарка и балаган любой, закончится и быстро

утихает,

Пустынны площади потом, и мусор только, после всего летает.

Отпрыгал, отгулял народ и к новым удовольствиям рванулся,

О прошлом он забыл, уже едва ли даже оглянулся.

Иного жизнь как ярмарка, веселье, пьянки, драки, гулянки,

балаган,

И смотрит он всю жизнь или в бокал, или в стакан.

А в жизни под конец от этого, одни воспоминания остались,

Лишь мусор, фантики, бутылки и пустые банки завалялись.

Так кот лесной – вообще-то дикий зверь,

Оголодав случайно на базар, и ярмарку, и к балагану может

забрести.

Не ел давно он, и на запах пищи и еды,

Чем там бы поживиться, его четыре лапы могут занести.

Похож он очень на домашнего кота,

Но злей он и крупней, он хищник, и на охоту он идёт.

И хватка у него уж очень не домашняя, не та,

Он затаится, а потом как рысь, врасплох застанет, нападёт.

И на базаре он, все что увидит, наворует, покусает и сожрёт,

От всей души он погуляет, и со скандалом, дракой и погоней

удерёт.

Но сколько ты едой живот себе не набивай,

Один лишь раз поешь, в карман ты не засунешь каравай.

И на неделю, месяц ты как питон не выпьешь, и не съешь,

С собой про запас, на жизнь на всю, еды не унесёшь.

И получается, что только, когда на балагане ты гуляешь,

Тогда ты только по-настоящему живешь, доволен ты бываешь.

Так в жизни человека, приходит срок,

И удовольствия и наслаждения, конечно же кончаются.

А если жил ты только этим, остается пустота,

Остаток жизни только подвиги, базары, пьянки, драки, балаганы

вспоминаются.

Завидуют тебе, когда ты не такой как все,

Хоть чем-то из толпы ты выделяешься.

И так все рады, когда ты упадёшь или болеешь,

Идёшь, страдаешь, и на радость им, о камни спотыкаешься.

Приятно вот друзьям подарки делать и родным,

А вот врагам особенно приятно.

Здоровым быть, живым а не холодным и больным,

Они тебя туда, а ты, чтоб не соскучились, всегда обратно.

Для них, ну прямо откровение, тебя всегда счастливым

узнавать,

Хотя, о как бы им хотелось, тебя скорее отпевать.

Как в мире у животных, ты вроде тигра белого – уже всех

истребили,

А нет, ты еще бегаешь, и твои книги издают – вот всем как

насолили.

А белый тигр отряхнулся, да и пошел себе в тайгу,

Он давится от смеха, как и я – я больше не могу!

Какие чудаки вокруг, завистники ей богу,

А сами ничего то толком не умеют, даже понемногу.

Тигр белый тоже не дурак, по радио, что было у туристов,

Рекламу цирка, который приезжает услыхал.

Там тигр ревел, и всех на представленье приглашал,

Куда идти и где его спасенье – тигр узнал.

Когда приехал цирк, пришёл он в город,

Там его конечно же поймали.

И в цирк, конечно, так как тигра некуда девать,

Для выступлений на манеже сразу же отдали.

Те дураки, которые завидуют, но смерти не дождались,

В цирк приходили и с деньгами со своими расставались.

Так умный дурака использует, а глупый только платит,

Дурак завидует и грязью поливает, а умный рот ему заткнул —

довольно, хватит!

Как ложка хороша к обеду,

Так шапка хороша к привету.

Как кошка хороша к мышам,

Так математик – Гена, всегда хорош и сам.

Да, математик хоть и человек,

Но почему-то про себя считает,

Что очень хорошо всё знает,

И всем всегда оценки выставляет.

Он очень много знает и умён,

Не ровня вам и нам, ну очень мудрый он.

Он рассчитал всё и всё предусмотрел,

Что будет – знает, заранее узнать он всё успел.

Люблю я Гену – он мой источник вдохновенья,

Нет тем для басни, но Гена есть, и вдохновенье появляется

в мгновенье.

Приходит он, и тема сразу возникает,

Вот почему для басни, жизнь математика полезна, так бывает.