Ольга Шипилова - Птенец кукушки. Отдать в хорошие руки!

Новогодние праздники прошли тихо, в узком семейном кругу. Арника успокоилась. Дала себе слово не расстраиваться. Потому что никакой девочки в их жизни вовсе и не было, был вымысел, который они сами себе придумали. Было странное ощущение обмана, словно им подсунули надежду, завернутую в яркий фантик, а когда фантик развернули, оказалось, что ничего внутри нет, кроме иллюзий. И вот именно из-за этих розовых иллюзий Людмила Сергеевна, подсунувшая пустышку в семью, стала ненавистна, неприятна, заняла позицию самого настоящего врага. Но и это прошло. Рядом всегда находился Рикки. Арника вновь переключилась на своего волка, и временами ей стало казаться, что вся затея с усыновлением полная ерунда. Соблазн, которому она поддалась! А теперь, оценив на трезвую голову ситуацию, не видит никакой необходимости в появлении нового члена семьи. Но такие мысли были мимолетными, Арника гнала их от себя. Еще с детства она привыкла никогда не сдаваться, а бросить все на полпути, означало – сложить крылья и признать свое поражение. Проигрывать Арника не любила, поэтому десятого января их ждали на курсах. Механизм процедуры усыновления давно оказался запущен, и не чужими руками, а желаниями самой Арники, ее страстями и попытками соответствовать званию женщины. Этот механизм уже никак не остановить. Не могла же Арника придти к Людмиле Сергеевне и сказать, что передумала, больше ничего не хочет, и мнимая девочка была необходима только потому, что у Томки, у последней из ее одноклассниц, причем самой некрасивой и самой посредственной, появился ребенок! А у нее, Арники, отличницы, умницы, всегда первой во всем, никаких детей и в помине нет. Не могла же она увидеть насмешку в лукавых глазах, а потом разочарование, потому что такие, как Арника, по мнению многих, всегда привыкли брать то, что им хочется, но никто не знает, что на самом деле происходит там, внутри, где бьется живое и очень доброе сердце! Людмила Сергеевна, может, только того и ждала, испытывала их с мужем, но Арника никому не позволит смеяться над ними или сомневаться в искренности желаний. Возможно, она идеализирует осиротевших детей, а они вовсе не такие ароматные цветочки, какими кажутся на первый взгляд. Об этом Арника почитывала на форумах приемных родителей, но сайт центра усыновления утверждал, что дети всегда остаются детьми, независимо от генов и происхождения, невзирая на угарное зачатие и дурные привычки биологических родителей. Всегда вина лежит на плечах усыновителей, не готовых к заботе и ласке, к работе над собой, не готовых к настоящей любви. Арника считала, что это уж точно не про нее. Волка смогла полюбить, неужели малыша своим большим сердцем не согреет?! И какая разница, кто его родители?!

Но где-то в глубине души Арника понимала, что втянута в систему, она ничего больше не решает, движется по инерции, напоминая себе тяжелый металлический шар, набирающий обороты на наклонной плоскости. Остановок быть не может, начатое нужно завершить, достигнуть поставленной цели, иначе, зачем жить дальше?! Не зря психологи говорят о двадцати одном дне, отведенном на появление привычки или искоренение ее. Они привыкли с Иваном жить в ожидании ребенка и отвыкать жить без него даже не пытались.

Курсы приемных родителей проходили в детском реабилитационном центре, расположенном на самой окраине города, о существовании которого Арника и Иван даже не догадывались. Десятого января весь день шел мокрый снег. Раскисшие тротуары, серые дома наводили смертную тоску. Полтора часа супруги ехали в маршрутке, впав в оцепенение. Арника смотрела на дорогу, временами отворачиваясь, завидев на ней истерзанную колесами птицу или впрессованного в асфальт кота. Иван равнодушно смотрел на голову водителя и думал о своем. Возможно, снова о работе, с которой в тысячный раз пришлось отпрашиваться, а может быть, о курсах, о новом этапе в жизни, хотя зачем мужу вообще все это нужно… Арника посмотрела на его висок, скулы, легкую щетину. «А он постарел! – подумала девушка. – Только сейчас при дневном освещении морщины стали такими заметными, щеки совсем ввалились, кормлю же хорошо, а глаза, бесцветные, впавшие! Что мы творим?»

Арника могла бы еще долго искать тупики сознания своими невеселыми мыслями, если бы не муж.

– Выходим, наша остановка! – толкнул он жену под локоть и начал протискиваться к дверям по узкому проходу.

Спустя двадцать минут блужданий по пустырям, Арника и Иван отыскали одинокое унылое двухэтажное здание, именуемое детским центром реабилитации. Его не спасали ни замысловатый забор, ни деревянные фигурки сказочных персонажей во дворе, ни розовая фасадная краска, ставшая грязно-серой от мокрого снега. От здания веяло холодом и одиночеством.

– Бр-р-р, – поежилась Арника, – ну и убожество, даже входить не хочется! Неужели здесь можно кого-то реабилитировать, больше напоминает хоспис?!

Арника и Иван отворили металлическую калитку в неуклюжих завитушках диковинных цветов и вошли во двор, на территории которого сиротливо слонялись три детские фигурки.

– Здравствуйте! – поздоровались дети.

– Здравствуйте, – ответила Арника, а про себя отметила, что дети такие же унылые, как и издание, даже определить невозможно, сколько им лет и какого они пола.

На ступенях, ведущих в здание, сидели коты. Всего их было девять или одиннадцать. Коты, в отличие от детей, имели ухоженный сытый вид. Арника согнулась и погладила одного по голове.

– Не трогай! Вдруг лишай?! – одернул Арнику Иван.

– Какой лишай, Ваня, они так вкусно котлетами пахнут и еще чем-то волшебным!

– Ну и нос у тебя! – рассмеялся Иван. – Понятно, почему дети такие тощие, все этим гадам отдают! А они не против! У-у-у, сытые мордахи! – и тоже потрепал одного кота за уши.

Кот зажмурился от удовольствия и начал громко мурлыкать, подергивая лапами и показывая свои острые коготки.

Супруги вошли в здание, поднялись на второй этаж, минули холл, уставленный стульями, и подошли к кабинету, в котором, согласно договоренности по телефону, должен состояться прием. Двери были открыты настежь. Навстречу Арнике и Ивану тут же выбежала молодая высокая девушка. Она показала рукой на стулья в темном холле и попросила ждать, пока не соберется вся группа. Арника покорно кивнула, вернулась в холл, расстегнула куртку и, выбрав из множества стульев самый удобный, опустилась на него. Рядом с ней на соседний стул присел муж.

– Ну, что же, бельчонок, мы с тобой как всегда раньше всех приехали! Посмотрим, сколько всего людей соберется. Видимо, мы не одни.

– Посмотрим, – прошептала Арника и почувствовала, как снова нервничает.

Конкуренция не давала ей покоя. Особенно в столь деликатном деле. «Неужели усыновителей так много? – думала Арника и дрожала. – Девушка говорит о целой группе. Группа, это сколько? Пять, десять человек, а может, все пятьдесят? Дела! А вдруг нам с Иваном не хватит ребенка? Ведь такое возможно! Вдруг нас опередят, как произошло с Даниэллочкой? Нужно непременно быть шустрее, иначе мы останемся без ребенка!»