Алексей Павлюшин - Сибирские байки. Сборник рассказов

Пятнадцатиминутное ожидание превратило символическое распитие в затянутую дедом Германом песню. На старых дрожжах ему хватило трех рюмок, чтобы в одиночку исполнить первый куплет песни «Вьюны над водой». Тогда же Лидия решила, проверить счетоводов.

Потихоньку прокравшись к подсобке, она замерла у двери и прислушалась. Дальше резко дернула ее и, наклонившись, заглянула внутрь. Витя с Дашей ожидаемо целовались.

– Ну хоть дальше не пошло. Эй, вы их не считали?! – спросила Лидия, посмотрев на пакет, Витя пожал плечами, а Даша предложила:

– Давайте скажем, что две тысячи с мелочью, пересчитывать же не будут?

На том и порешили. Вышли к гостям, а из зала слышались смешки и один вопрос на всех.

– Ну чего, жених с невестой хорошо жить будут?

– Уже со вчера хорошо живут! – ответил Витя, поправляя рубашку.

Даша стеснительно улыбнулась и, опустив глаза, присела за стол. Этот вопрос был, намеком на примету, которая сводилась к одному, если свидетель со свидетельницей провели ночь вместе – счастливый брак обеспечен, а если нет, здесь всякие трактовки обрывались, и никто уже не брался судить. Витин ответ устроил всех, и под радостный ор, и одобрительные возгласы, ведущая объявила общий сбор, и прибавила:

– Все желающие едут на шашлыки!

К этой части праздника присоединилась лишь малая доля гостей, не считая, само собой разумеющихся, родителей с двух сторон, молодых и свидетелей, поехал дядя Коля с женой, Михаил с патологической защитницей стола, Валентиной, еще одна парочка дальних родственников, а чуть позже, уже на место, приехал Стрельцов. Расстелили два больших покрывала, накрыли поляну, в кои-то веки буквально, поляну. Разожгли костер, выпили и взялись подводить свадебные итоги. Молодожены в первую брачную ночь, вместо всего остального, занимались подсчетом собранных денежных средств, ведь все то зачем затевается любая свадьба уже было зачато. Лидия, кроме прочих интересных вещей, особо отмечала тот факт, что из всех достойных затрещины людей, которых на празднике было немало, ее получил самый неожиданный из всех, конечно, говоря это, когда Стрельцов отошел по нужде. Неожиданно для всех уже в вечерней заре к ним присоединился Модест, пришедший с большой охапкой сухих веток.

Стрельцова не переставал грызть один вопрос, он выбрал момент подсел к Лидии и, почесывая место вчерашнего ушиба, спросил:

– Лида, ты мне можешь внятно объяснить, почему все твердят, что нельзя трогать Модеста?

Она посмотрела на заместителя со всем вниманием, глубоко вздохнула и ответила:

– Внятно тебе вряд ли ответят, а вот смотри. Модест, слушай, можешь мне свой свитер отдать?

– Тебе погреться или насовсем? – подбрасывая в костер очередное полено, без тени иронии или издевки уточнил Модест.

– Насовсем, отдашь? – с серьезностью в голосе уточнила Лидия. А Модест осмотрел рукава и отряхнулся.

– А! бери, у меня еще один есть. – И уже взялся его стягивать.

– Погоди Модест, я пошутила… – остановила его Лидия. Модест, улыбаясь, погрозил предупредительно указательным пальцем, продолжив заниматься костром.

Стрельцов открыл рот и уставился на Модеста, как смотрят на неопознанные летающие объекты, пытаясь тщетно понять их природу. Сначала мелькнула мысль о каком-нибудь психическом расстройстве, но порядок рассуждений Модеста, вместе со спокойным поведением, эту версию отметали. Стрельцов, присоединившись к остальным, не сумевшим понять до конца такого отношения к жизни и вещам, принял это как данность.

Теперь, в вечерней тишине, говорить не хотелось – стали петь. Размеренные ритмы плавно катились по ребристой воде, скручиваясь и ломаясь в бессвязный гул, где-то за поворотом реки. Витя с Дашей сидели, обнявшись, впрочем, как и все парочки, Стрельцов уже уехал, а Модест, пялясь в огонь, так и не поинтересовался кто такие эти «свадебные генералы» и чего вокруг них так суетятся?

«Конец света»

Всякий городской человек, кем бы он ни работал и чем бы ни занимался, рано или поздно становится туристом. Один покупает путевку, на которую копил весь год и отправляется в места где есть возможность есть без меры и валяться на пляже, позабыв об ограничениях и здравом смысле. Другой мчится куда-нибудь в Таиланд, удовлетворять свои низменные позывы, где обнаруживается масса сюрпризов. Кого-то манит серфинг на индийском островном побережье. Так же есть и те, кто предпочитает отдых в России. Они собираются в компании, водружают на спины рюкзаки и сквозь ритмичный грохот поездов отправляются в тайгу или в тундру. Где под «изгиб гитары желтой» прикасаются к местному колориту и климату. У этих есть перечень мест, обязательных к посещению, таких как: Камчатка, с ее вечно дымящими вулканами и морским воздухом, Байкал, с контрастной природой, чистой водой и омулем, Урал, с отвесами скал и горными вершинами, зовущими их покорить, и так далее. Среди этого множества не последнее место занимает Горный Алтай, а на самом Алтае, высшая точка Сибири – гора Белуха.

Самобытность и природное разнообразие этих мест ежегодно привлекает массу туристов. На такого рода интерес не может не реагировать местное народонаселение. Всякий мало-мальски размышляющий на счет прибавки к заработку человек, с открытием туристического сезона, превращается в коммерсанта. Еще вчерашний, мало удачливый охотник становится проводником и гидом, открываются прилавки с псевдо-шаманскими ожерельями и оберегами, целебными маслами и вытяжками из трав, а от самого продавца прямо-таки веет загадкой. Некоторые водители легковых автомобилей и микроавтобусов переключают свое внимание со всех прочих перевозок на туристов. В это время заняты номера на базах отдыха, а в сельпо толкотня как на питерской распродаже. Одним словом – сезон.

Аркадий Ладов, как и подобные ему жители села Тюнгур, занимался туристическим бизнесом. Вернее, ему так казалось. Конечно, ни размаха ни должной обстановки для того чтобы называть это солидным словом «бизнес» не было. А было вот что: участок земли порядка двенадцати соток да небольшой деревянный дом, где жил он сам с семейством. На участке также имелось: с одной стороны пара аилов, это такая алтайская юрта, а с другой пригон для скота и высокий сеновал, покрытый шифером. В летнее время Аркадий использовал собственный участок не только в качестве огорода и небольшой фермы, но и в качестве перевалочной базы для туристов, сдавая, эти самые аилы, в аренду. Плюс ко всему, Аркадий вместе с напарником Григорием иногда подрабатывали проводниками. Сопровождать туристов было дело хлопотное и трудоемкое, и потому они старались лишний раз не ввязываться в это предприятие, стимулами служили только острая нужда в деньгах или согласие со стороны желающих, платить по заведомо завышенному тарифу. Аркадий, в разговоре с Григорием, говорил так: