Елена Сперанская - Весна прифронтовая. Frontline spring. Исторический детектив с переводом на английский язык

Она рассказала, что всех выстроили на территории части, и Коновалов разъяснил ситуацию на фронте.

Таким образом, Гомель был освобожден в ноябре сорок третьего года войсками Белорусского фронта, где служили Афанасий, Иван, Шура и Нина под командованием генерала армии Рокоссовского.

В госпитале все проснулись рано. За простыней в палате некоторые солдаты уже встали и ели хлеб со сгущенкой. Их настроение было боевое. Нина услышала диалог:

– Слушай, земляк. Мы с тобой еще в Берлин на танке приедем…

– А я и пешком. Наша пехота первой попадет.

– Давай за победу.

– Давай, – Нина услышала, как они чокнулись фляжками.

Нина опять уснула. Ждала писем из дома от мамы. Рассказывать о контузии не хотела. Часа через два к ней пришел Кузнецов и на свою ответственность забрал женщину в часть. Рана начала заживать, но идти было все еще больно, и Нина опиралась на руку Виктора. До санчасти было близко, километра два, так как госпиталь располагался в одной из освобожденных деревень. Они пришли в медсанбат, который находился в одном из заброшенных домов. Печка была уже жарко натоплена, и Катя сварила картошку, оставленную хозяевами в погребе. Таланов нарубил дров. Всех раненых положили у печки на лавку. Сами санинструктора сидели около стола и ждали Нину.

– Давайте отужинаем. Возможно, завтра выступим в поход, – предложила Серебренникова, когда Нина с Кузнецовым появились в дверях.

– Так точно, Катя, – Нина присела на самый край самодельного табурета. – Мы только чайку попьем и все.

– Отставить один чай. Картошку наварила целый котелок. Садись, есть будем, – Кузнецов сел за стол и помог Нине устроиться рядом.

Коновалов часто вызывал подполковника, чтобы тот докладывал о состоянии дел в дивизии. На этот раз Кузнецов отправился проверять состояние боевых отрядов, а женщины легли спать.

Часовые были на местах. Вернулся подполковник через час весь заледенелый. Зима сорок четвертого была крепкой и, как это обычно бывает в Приднепровье, непродолжительной. Морозы, поначалу сковавшие землю, уступили место метелям и вьюгам.

Дивизия готовилась к решительному удару и переходу государственной границы. Надо было организовать бойцов, научить новым методам войны, запастись всем необходимым для дальнего марша. Командование разрабатывало план стратегического значения.

Майоров и Заплатин вели активную работу в дивизии по ликвидации очагов возгорания при попадании зажигательных бомб. Все знали, что надо засыпать место песком или земляной пылью, поэтому всегда это занятие проходило весело и с шутками. Кто-то доставал губную гармошку и весело наигрывал, кто-то писал письма домой. До весны было далеко, но ее приближения ждали с нетерпением.

…Время от времени небо затягивалось снеговыми тучами, шел сильный, колючий снег. Видимость резко ухудшалась от снеговых хлопьев. К ночи заметно холодало. Иногда снег прекращался. Палатки начинали резко хлопать под ударами шквального ветра и жалобно скрипели опорные столбы. Как натянутые струны звенели вновь проложенные провода связи.

Пурга

Мрак опустился на зимний лагерь, когда, наконец, под вечер вернулись разведчики. Пронизывающий насквозь ветер мешал солдатам готовиться к походу и спать в окопах после тренировочной подготовки к наступлению. Часовые с усилием различали друг друга сквозь белую завесу снега. Коновалов лежал, устремив глаза в потолок палатки.

По опыту командир знал: метель продлится еще недели две, а то и три. «Шквальный ветер может сорвать палатки, вырвать с корнем деревья, разрушить временные навесы. Надо сообщить всем командирам, чтобы укрепили опоры палаток», – размышлял комдив.

Он подозвал дежурного старшего лейтенанта, комсорга Василия Кругликова, вызвал Кузнецова и приказал сообщить всем постам: «Крепче установить опоры палаток».

– Так точно, товарищ полковник, – Кузнецов ушел проверять палатки.

Он обошел весь лагерь. Все палатки раскачивались от порывов ветра, но стояли крепко. К утру, пурга разыгралась всерьез, ветер набрал полную силу и сорвал три палатки. Люди оказались на открытом воздухе.

– Старший лейтенант, – Кузнецов заметил Кругликова и обратился к нему.

– Так точно, товарищ подполковник.

– Приказываю укрепить опоры палаток. Пурга разыгралась.

– Так точно, надо позаботиться об остальных крепежах.

Они вместе стали помогать солдатам и поднимали перевернутые брезентовые палатки, но палатки продолжали падать на снег.

– Приказываю, всем у кого палатки перевернулись, разойтись по орудиям, – скомандовал Коновалов. – Командиру взвода Субочеву проследить за исполнением приказа.

– Предупредите всех, чтобы крепче укрепили опоры, – скомандовал Кругликов.

Солдаты, превозмогая сильные порывы ураганного ветра вместе с командирами, устанавливали опоры.

От ветра и снега ткань обледенела и стояла колом. Снежная крупа больно била по лицу подполковника и набивалась ему за шиворот. Он вспомнил погибших родителей и с еще большей силой стал помогать солдатам.

«Второму батальону сейчас труднее всего. Они находятся на отшибе. От них до танков метров двадцать. Если успею добежать и предупредить их, то они будут спасены от капризов погоды. Срочно туда», – решил Василий и стал на лыжах пробираться ко второму батальону.

– Всем обвязаться веревками! – крикнул Василий солдатам. – Конец – мне. Пойду впередсмотрящим!

Солдаты крепко ухватились за веревку и медленно двинулись вперед. Снежная буря была преодолима. Когда добрались до танковой бригады и бронетранспортера, разместились по машинам и выступили в поход по направлению к государственной границе.

Время было ограничено. Пехота следовала за ними на лыжах.

– Не спать, товарищи! – закричал Кругликов, зябко поеживаясь в бронетранспортере. – Ну-ка, братцы, споем нашу, походную! Запевала затягивай! А мы все вместе подпоем…

Измученные, озябшие солдаты уже начали дремать, склонив головы на грудь. Еще немного и ими овладело бы забытье. Тогда и обморожение подкралось бы случайно.

Запевала, приложил кулак ко рту, откашлялся и хрипло затянул революционную песню. Солдаты вторили. Пропели еще русскую народную «Солдатушки, браво, ребятушки…», выпуская изо рта клубы пара. Сон как рукой сняло. Вдруг бронетранспортер остановился, увязая по смотровую щель в снегу.

– Дальше дороги нет! – сказал механик Андреенко. – Мы у развилки, всю дорогу занесло, – он с тревогой взглянул на командира батальона Кузнецова, стараясь угадать ход его мыслей, с силой открыл заледеневший люк и выпрыгнул из машины.