Геннадий Мурзин - Псы одичалые. Уральский криминальный роман

– Кажется, началось!

– Что «началось»?

– То, что и нужно.

– Не опережаешь события?

– Да нет же, нет! Успокойся. Все идет по плану. Воробышек заглотал наживку.

– Что ты имеешь в виду? – Чайковский недоверчиво смотрел в глаза Фомина и нервно теребил сигарету, из которой на пол сыпался табак. – Кончай ломать комедию. Сейчас не до шуток. Докладывай, как положено!

– Ну, хорошо. Успокойся. Не сердись.

– Ты сам успокойся. Не говори «гоп»…

Фомин вмиг посерьезнел.

– Докладываю, господин полковник. Записан на пленку его звонок в университет, в канцелярию одной из кафедр политехнического. Просил пригласить студентку четвертого курса Савченко Светлану…

– Не Юленька?

– Нет!

– Впрочем, этого следовало ожидать. Хотя, – Чайковский все также нервно достал из пачки новую сигарету, взял со стола зажигалку, щелкнув, прикурил, жадно и глубоко-глубоко затянулся, – вполне возможно, что его звонок чистая случайность и к нашему делу не имеет никакого отношения.

Фомин не согласился,

– Сейчас я уверен в обратном… как никогда.

– Не уверен, а самоуверен – так будет точнее. Остуди голову!

– Понимаешь, через несколько минут он повторит попытку связаться с Савченко.

– Что? Студентку не позвали?

– Ее не оказалось в аудитории. Вероятно, в столовую ушла.

– Как ведет себя наш «воробышек»?

– Нервничает. Не отходит от телефона.

– Невероятно! Неужели так глуп, что отсюда и сразу решил предупредить? Неужели он именно тот самый информатор, которого я ищу? Если это так, то все складывается слишком уж просто, – Чайковский с надеждой смотрел на Фомина. – Сашок, будь умницей! Не горячись! Не вспугни птенца! Не упусти. Береги его! Не спускай глаз ни на минуту. Следи, чтобы записывающая техника не подвела.

– Положись на меня, господин полковник, – обидчиво заметил Фомин. – Сколько лет вместе, сколько вместе дел раскрутили, и хоть раз подвел тебя в критическую минуту?

– Не обижайся, Сашок, пожалуйста. Сам знаешь: когда просто – жди подвоха. Вспомни, сколько раз «прокалывались»? Сколько раз думали; ну, все, черта держим за бороду. А потом оказывалось, что все это иллюзии наши. Ожегшись на молоке, невольно дуешь на воду.

– Я с тобой и, значит, все в порядке.

– Мне бы твой оптимизм!

В скверике, разделяющем на две равные части Главный проспект, в этот час было немноголюдно. Наверное, обычных завсегдатаев – влюбленных – вспугнула только что отшумевшая гроза. В воздухе стоял острый запах тополя. Из-под куцего хвоста уходящей за горизонт грозовой тучи вынырнуло солнце и сразу стало жарко, асфальтовая дорожка заструилась паром.

Сергей Полозков появился на пять минут раньше назначенного срока. Осмотрелся. Обрадовался. Их любимая скамейка, где они провели немало чудных минут, пустовала. Он присел. На него сурово взирал маленький человечек с гигантского постамента, простирая куда-то вдаль свою худосочную ручонку. Один из вождей мирового пролетариата, кажется, доволен своим положением и облюбованное место почти в самом центре города не собирается покидать. По левую руку вождя – госуниверситет, а по правую – оперный театр, перекрашенный после капитального ремонта в мышиный цвет. Сергей подумал: «Раньше театр выглядел с улицы наряднее».

На его скамейку в метре от него опустился парень лет двадцати пяти. Короткая стрижка, джинсы, кожаная куртка со множеством накладных карманов на ней, в руке – полураскрытая книжка в мягкой обложке, бульдожьи скулы медленно пережевывали жвачку. Не обращая внимания на Сергея, он уткнулся в книжку.

«Вот, черт, принесла его нелегкая!» – озлился Сергей на не прошеного соседа.

– Ждешь? – неожиданно услышал он.

Сергей огляделся, не понимая, кому адресован вопрос. Вблизи не было никого.

– Ждешь? – повторил вопрос пришедший, по-прежнему не отрываясь от книги.

– Жду… то есть… А вам какое дело? Я вас не знаю!

– А и знать тебе ни к чему. И не задавай вопросы, не за тем сюда пришел…

Парень замолчал, заметив молодую мамашу, толкающую впереди себя коляску. Она медленно прошла мимо и села на соседнюю скамейку, метрах в пяти от них.

Впервые парень оторвался от книжки и проследил за мамашей. Заметив, что та устроилась на скамейке не на минуту, встал, подошел к ней.

– Простите, мои часы остановились. Подскажите, который час? – обратился он к мамаше.

– Без четверти семь, – ответила та, мельком взглянув на наручные часики.

Нескольких секунд было достаточно, чтобы парню бросить взгляд внутрь коляски. Заметив розовощекую мордашку, сопящую в сладком и безмятежном сне, он еще раз извинился, отошел и вернулся на свое место.

Сергей настороженно следил за парнем. Он сразу понял, что тот неспроста подходил к женщине, и не «остановившиеся» часы были тому причиной.

– Что уставился? – злобно бросил он, вновь уткнувшись в книгу. – Гомик, что ли? Я – не баба, чтобы так рассматривать, – по-прежнему не отрывая глаз от книги, продолжил. – Говори тише и не верти головой. Слушай и отвечай на мои вопросы, ясно?

– Простите, но вы меня с кем-то путаете, – Сергей полез в карман, чтобы достать удостоверение личности. – Я – оперуполномоченный…

– Не гоношись! – рявкнул парень. – Заткнись, падла, – приглушенно прорычал он. – Я о тебе знаю все!

– Извините, нам не о чем говорить.

Сергей встал, намереваясь уйти.

– Сидеть! Парень сделал угрожающее движение телом, от чего скамейка жалобно застонала.

Сергей присел, недоумевающе глядя на парня.

– Вот так-то будет лучше. Будь паинькой, иначе… У меня, знай, с «ментами» подобного пошиба разговор короток. Я их готов давить как клопов.

– Что… что вам от меня нужно?

– Того, что и раньше, – информации… Светка не придет, ее ты больше не увидишь.

– Что вы с ней сделали? Вы… вы убили ее, да?

– Пока – нет. Она жива, с ней все в порядке. Предупреждаю: не ищи встречи с ней, понял? Потрахался, получил удовольствие и – будет. Теперь должок надо отдавать. Свою подстилку я за просто так под других мужиков не подкладываю.

– Вы… вы хотите сказать…

– Да, я хочу сказать, что Светка спит с тем, с кем я прикажу. Это ее работа. Она не любительница. Она профессионалка.

– Не верю!

– Мне и не надо, чтобы ты верил. Мне лишь надо, чтобы ты по-прежнему был в органах нашим стукачом.

Парень наконец-таки отложил в сторону книгу, вынул пачку с верблюдом на лицевой стороне, вытолкнул сигарету, щелкнул зажигалкой, прикурил. Все движения демонстрировали его полное спокойствие. Он вел себя так, как обычно ведут себя хозяева положения.

– Зачем звал Светку? О чем хотел говорить? Выкладывай! И побыстрее! Меня другие дела ждут.

– Я тебя не держу, иди своей дорогой, – Сергей перешел на «ты».