Николай Самуйлов - Принц и опер. Роман фантастических приключений

Чак посмотрел на меня, словно проверяя, слушаю ли я его рассказ, почесал миниатюрной ручкой бороду и продолжил:

– Ну вот, после несчастья, происшедшего с бароном, в течение трёх недель мы, команда браслета, бездействовали. Браслет некоторое время находился в сейфе комиссара полиции. Потом его передали профессору Оскару. А он, пока велось предварительное следствие, хранил нас в свинцовой шкатулке. Бионов к следственным мероприятиям по делу барона не привлекали. Потом шкатулку передали вашей супруге… простите, баронессе Гамильтон. Она доставила браслет в этот дом, в поместье Гринхолл, и нам предоставили свободу передвижения в пределах дома. Я провёл инвентаризацию имущества, перезарядил бионов и транспортные средства. Два дня тому назад в Гринхолл доставили компакткамеру с телом барона… с вашим нынешним телом. И биоматрицу с Земли. Профессор Оскар и баронесса в течение ночи осуществили перезагрузку – заменили биополе барона Раконера, сильно повреждённое принудительной чисткой, вашим, не повреждённым и вполне совместимым с полевой каверной хозяина… и записали вашу память… Я помогал им в вашем возрождении. Надеялся, что продолжу служить вам и барону верой и правдой. Однако вчера утром меня вызвал коллега Серафим – управляющий поместьем в Гринхолле, и, без каких-либо объяснений, отключил от дальнейшей деятельности. К моему несчастью, я слишком доверял здешним слугам, и мер предосторожности не предпринял. Теперь же – другое дело. Я – свободен и буду бдительным!

Чак снова просканировал меня пронзительным взглядом, от чего мне стало не по себе.

– А Бобби, – продолжил Чак, – уже без моего согласия, был перенастроен Серафимом на выполнение обязанностей управляющего браслетом и занимался вашей охраной. Считаю что моё устранение от непосредственного контакта с вами – не злой умысел. Дело в том, что я изначально был активирован как бион с объективным исполнением своих обязанностей. Теперь я знаю, что сам профессор Оскар изъял меня из круга общения с вами. Вам многое не следует знать. Пока не следует.

– А что же случилось с бароном? – спросил я биона. – Почему вы его не уберегли?

– Этого я не знаю… – Чак немного смутился. – В тот день браслет в течение десяти часов был отключен. Может статься – по инициативе самого барона. Поэтому выяснить, что же помешало Майклу воспользоваться охранными возможностями браслета, к сожалению, не удалось. И спросить не у кого – память хозяину почистили основательно. Но, напоминаю, во время неизвестных нам событий браслет находился при нём…

– Так, а русский язык? – спросил я Чака. – Когда вы его… э-э-э… загрузили в свою память?

– Двое суток тому назад. Как только лорд Оскар сообщил о предстоящей биополевой трансплантации, я принял меры к загрузке древнего языка всем слугам поместья и браслета. Логичнее было бы – поместить гелакси в вашу память. Но лорд предупредил, что любое вмешательство в травмированный мозг может повлиять на психику пациента. Так что лишняя информация для вас, Владимир Семёнович, является не желательной, и даже опасной. Но это – временно, до вашего полного выздоровления… Не обижайтесь на нас. Я знаю, что барону, да и вам досталось от ваших врагов. Теперь нам поручено охранять то, что смогли собрать ваши друзья на полях боёв…

Кот Барсик нежно муркнул, а Чак потрепал его по чувствительному загривку.

Я молча понаблюдал за слугами, соображая, как бы тактичнее спросить Чака о его отношении к своему нынешнему положению в качестве карлика.

Чак не выглядел смешным и не был удручённым. Опытным ментовским взглядом я определил, что это – умный и рассудительный слуга. И Майклу, похоже, он нравился. Но барон, если не скупец и не извращенец, мог бы купить для слуги другую «упаковку»…

И ещё, хотелось бы узнать, кто же покушался на память барона, кто убил профессора психиатрии лорда Оскара, почему Серафим так не корректно поступил с Чаком и заменил его Бобом. С ним же можно было договориться о соблюдении «табу» в отношении меня…

Бобби, конечно же, симпатичный малый, но не «раб лампы»… то есть браслета…

А тут ещё Гари – фрукт типа наших отморозков, рекламирующих по телевизору мятную жвачку. Не может быть, что бы Майкл рядом с мастером Чаком имел подобных слуг. На этом придурке только «ушу» и отрабатывать. Или усиливать злость перед встречей на ринге с матёрыми противниками…

Чёрт возьми!.. У меня неожиданно закружилась голова, и задавать намеченные вопросы расхотелось…

Фу!.. Как и вчера, во время созерцания великолепного захода местного солнца, я начинаю проваливаться в иную реальность…

– Тихо-тихо-тихо! – зашептал подбежавший ко мне Чак и протянул стакан с прозрачной жидкостью. – Не надо так напрягать временно арендованную у барона голову. Вот, отпейте пару глотков. Это вода. Минеральная, без газа… Я же предупреждал вас, что беседы на вольные темы к добру не приведут!..

Я сделал пару глотков, и меня с новой силой куда-то повлекло, словно на волнах… тёплых… нежных… безмолвных…

Сильные руки приподняли меня и понесли…

…Знакомый потолок будуара… шелест закрывающихся гардин… и испуганное лицо Мадлен…

– Не уходи!.. – говорю я ей.

…Чужая, бескрайняя и холодная вселенная, открывшаяся подо мной, потянула к себе. Шелест сухого песка заполнил окружавшее меня пространство, и я, увеличившийся до размеров галактики, стремительно полетел в пропасть, к роящимся в гигантских спиралях, не мерцающим колючим звёздам…

– Мне плохо без тебя, Мадлен!..

– Успокойся, Майкл!.. Я буду рядом!..

– Просыпайся, гибрид!..

Открываю глаза – в спальне сумеречно. Зашторенные окна и едва мерцающий ночник «бережно» выводят меня из обморочного состояния. Теперь меня не тошнит, не влечёт в преисподнюю, не кружит по вселенным, и в ушах не барабанит по тонкой жести крупный сухой песок. Пошевелил головой. Как и раньше – никакой боли. Всё-таки голова барону досталась добротная. Но где же он, родимый, высморкал свои мозги? Вернее – начинку мозгов. Содержание моей же садовой головушки, кем-то размазанное по московскому асфальту, и зачем-то внедрённое в серое вещество Майкла, собирается в кучку чрезвычайно медленно и беспорядочно. Попробуй найти в этом взъерошенном «стоге сена» так необходимую «шпиону во времени» иголку. Да и «иголка-то» – скорее всего – пустяк какой-нибудь… А они меня в спичечную коробочку сгребли и на восемьсот лет в будущее. Да ещё – на Тау Кита. А тут все по «таукитайски бормочут, и знаться со мною не хочут»…

Нет, это не Высоцкий…

Это у меня вместо падучей – продолжение припадка.

Блин, меня же здесь кто-то называл «гибридом»!?

Поворачиваюсь и вижу улыбающегося Филиппа, расположившегося в одном из кресел.