Саша Ненадо - Руины церкви, расчлененный труп и я

– Мне нужен водитель, в город и обратно, – сказал Ахин. – И побыстрее, пока светло.

Водитель в КФХ был один – тот же, кто вез Старого Бая и его адвоката из город в первый раз. Его звали Валера, и к рукопожатию с ним Саше предстояло долго привыкать. После рук здешних жителей ему нестерпимо хотелось достать антибактериальную салфетку, но он догадывался, что подобный жест не сделает его популярнее.

Валера рулил одной лапой, другой держал в окне сигарету и постоянно разговаривал. Возможно, он был рад, когда Ахин сам предложил обсудить когда-то жившую на ферму Катю, и без принуждения принялся рассказывать.

– Катя жила одно лето. Красивая баба. Они с Магой постоянно ругались, он ее за волосы из дома вытаскивал и кидал вот так. Она вставала и заходила, а он ее снова. Но на третий раз впускал всегда.

– А ты просто стоял и наблюдал, – почти про себя сказал Ахин. Валера догадался, что его в чем-то упрекают.

– Никогда не наблюдал, – возмущенно заявил он. – Что мне, делать нечего? Меня чужое не интересует. Просто бывает выйдешь покурить, а она – пожалуйста, валяется.

Ахин вдохнул, поджав губы, и выдохнул. Машина выехала с проселка на федеральную трассу, и ямы стали попадаться реже.

– На ферме Магу боятся?

Валера помотал головой.

– Обычный мужик, зачем его бояться. Он же один. В прошлом году к нему приезжал брат или черт его знает. Они, конечно, покуралесили, но бояться его не надо. Он тебя задирал что ли? Вы с ним вроде похожи.

Саша посмотрел на свое отражение в зеркале заднего вида как на партнера в комическом фильме: «Смотри-ка, бро, теперь он сказал, что я похож на парня, который дубасит жену» и процедил:

– Дедушка был дагестанец.

– Со мной в армии служил Ахин, – примирительно сказал Валера. – Салаватик. Здоровый был.

– На диалекте села Мекеги, – медленно сказал Саша, – «Ахин» означает «нет».

«Семицветик» должен был закрыться через час, но Саша попросил затормозить в квартале до него и сунулся в окно «кофе на вынос». С пол-литровым стаканчиком он вошел в магазин. Магазин был бедненький, по вкусу 90-х: орхидеи в полиэтилене и метровые розы в ведре. Флористка, низко склонив голову над телефоном, писала комментарий ВКонтакте. Из-за челки были видны только ее губы и часть пухлой щеки. Ахин постоял, ожидая, когда она посмотрит на него первой, а пока косился на полки с однообразными цветами.

Что, если устроить в жизни Бажина маленький переполох? Не запускать руки в его жизнь глубоко – боже упаси, мало ли, какая гадость обнаружится. Так, немного пощипать за нервные окончания. Анонимно прислать букет белоснежных лилий. Они бы хорошо смотрелись в его белых продолговатых ладонях. Оплатить с электронного счета, в качестве контактной информации оставить телефон с краденой симки. При лично высказанных подозрениях все отрицать. Вот только куда прислать? Прямо в здание прокуратуры, чтобы с проходной нарочно по громкой связи, сдерживая гогот, позвонили и на все здание: «Тут цветы для Бажина принесли. Впускать?» Чтобы Андрюша выбежал бледный от злости и удивления и крикнул: «Это ошибка, это не мне, я их не возьму. До свидания», – а у него за спиной в секретариате уже во все горло смеялись? Или домой, чтобы он вышел в мятой рубашке, может быть, небритый (как он выглядит небритым, интересно?); рядом никого не будет, и он возьмет букет обеими руками и будет долго смотреть мимо, не закрывая дверь, хотя курьер сразу уйдет. У Бажина ведь так никого и нет, кажется.

Ахин запил крупным глотком кофе подступивший к горлу комок.

– Вы Катя? – спросил он.

Флористка вздрогнула и подняла голову. У нее были очень большие глаза, и она сразу опустила их.

– Вы в 2014 году работали в Мечетинке? – продолжил спрашивать Ахин и облокотился о стойку. Он увидел, что девушка делает движение, чтобы встать, но движение не получается и не получается. – Не беспокойтесь, я не имею никакого отношения к Магамеду. Я адвокат хозяина. В Мечетинке нашли труп женщины, и я приехал убедиться, что это не вы.

– Не я, – беззвучно проговорила женщина. Под ее левым глазом, несмотря на густой тон, был заметен вдавленный шрам длиной около сантиметра.

– Вы мне поможете? – спросил Саша тихо. – Мне нужно знать обо всех женщинах, которых вы видели на ферме.

Катя была очень послушной. Она не попросила документы, не стала отказывать и ни разу не посмотрела прямо в глаза. Она назвала жену хозяина Айнагуль, повариху Любу, агронома Вику, двух дочерей хозяина, которые приезжали лишь время от времени, механизаторку Садет и скотницу, которую не знала по имени. Перечислив всех, она продолжила говорить, без остановки, не переводя дыхание, время от времени поднимая глаза аж на верхнюю пуговицу сашиного пальто.

– Когда я переехала с Магой в Мечетинку, я получила выплату как молодой специалист на селе, 100 тысяч рублей. Мага тоже получил сколько-то, я не спрашивала. На эти деньги мы начали строить дом. Я должна была проработать три года, каждый год должны были доплачивать еще что-то, но это ладно. Потом Мага начал меня бить. Я уехала. У меня была возможность уехать только сюда, здесь мама. Получается, я уехала из села. Мы с Магой развелись, я отсудила у него мои 100 тысяч, но он их до сих пор не отдал. Приставы говорят, не получается их у него забрать, имущества нет, а недостроенный дом – единственное жилье, нельзя… Я не проработала три года, должна вернуть выплату, но у меня ничего нет, и у мамы нет. На меня завели дело о мошенничестве, я сейчас под подпиской. Вы адвокат, – тут только Катя посмотрела Ахину в лицо. – Вы мне поможете?

Саша слышал «Вы мне поможете?» от многодетных женщин, которым отрезали газ, от заключенных, которых после срока за кражу выпускали на свободу без обеих почек, от отчаявшихся истребовать алименты, добиться усыновления, дождаться очереди на законное жилье. Десять лет назад он отвечал «какой ужас, конечно», пять лет назад – «я посмотрю что можно сделать и перезвоню». Сейчас он вдохнул и быстро ответил:

– Нет.

Они постояли еще некоторое время, глядя друг на друга через прилавок, и Саша ушел. Валерина машина ждала его под знаком «парковка запрещена». С глубоким вздохом Саша сел на пассажирское место.

– Заедем ко мне за вещами. Кажется, я у вас еще долго буду пропадать.

Валера отчего-то ухмыльнулся. Город отмотали назад будто в замедленной съемке: час пик, пробки. По дороге Валера рассказывал, как в прошлом году Гамлет и Рафаэль, злые соседи хозяина, владельцы ближайших к землям КФХ полей, перекопали дорогу к посевам кукурузы: «Я спрашиваю: как же у них получилось? Это же тяжело – бетон копать!» Ахин не поддерживал разговор, а когда городские огни закончились, стал смотреть на звезды. Прямо над ними медленно поворачивался ковш Малой Медведицы.