Всеслав Чаров - Сокрытая летопись Потомков. Змеиный клубок

– Обещаю! – неловко буркнул Птах, которого немного ошарашил этот чуть аляповатый, но такой милый и сентиментально-суеверный поступок сестры. Сама она носила его уже пару лет и говорила, что просто купила его на блошином рынке. А тут, оказывается, должен домой привести!

«Да не должен. Скорее всего, просто она сейчас очень этого хочет, вот и оставляет на мне подобный маяк, чтобы я верил и пришёл», – подумал он и с самой искренней в мире теплотой улыбнулся этому самому дорогому для него человеку.

– Обещаю! Я обязательно вернусь, и всё будет хорошо! Только не переживай и не грусти, хорошо? ― Девушка не ответила, а лишь чуть удержала его руку перед тем, как отпустить, давая своему непутёвому брату выйти за дверь.

– Удачи! – тихим голосом попрощалась она.

– И тебе… Прорвёмся! – ответил Птах, спускаясь вниз по лестнице.

Выходящий из подъезда парень совершенно не обратил внимание на какого-то невзрачного лысоватого мужика, который сидел с бутылкой недорогого пива на одной из лавочек в пяти метрах от него. Но этот субъект, напротив, ждал именно его. Когда Птах поравнялся со скамейкой, мужик презрительно хмыкнул и театрально щёлкнул пальцами. Парень, удивлённо глянувший на него, лишь на миг встретился взглядом с незнакомцем и провалился в абсолютную тьму!

Вокруг не было решительно ничего, за что можно было бы ухватиться взглядом или другими органами чувств, даже поверхности под ногами не было, словно в полный вакуум попал. Хорошо хоть дышать ничего не мешало. Разум подёрнулся некоей дымкой и парень сейчас ощущал себя, будто во сне – в одном из тех сновидений, когда ты вроде даже думаешь и действуешь, но как-то всё кругом тускло и медленно…

– Птах-Птах-Пта-ах… – раздался, будто отовсюду до дрожи знакомый глухой голос, буквально переполненный едкой иронией. – Неужели ты думал, что вот так запросто сможешь всё бросить и удрать?

Усмехающееся, бледное лицо Ментора со впалыми мутно-серыми глазами проступило из тьмы, прямо перед его лицом и было удивительно чётким.

– Ну давай допустим, ушёл ты от нас, сбросил все хвосты… И тут же побежал к своей милой сестричке! Попрощаться! Гениально, Бонд! – продолжал издеваться он, вперившись взглядом в наполненные страхом и злостью глаза парня. Вдруг ехидная улыбка разом слетела с его лица, а на её месте вмиг оказалась гримаса ярости, а парень чуть не оглох от громогласного рыка:

– Что, щенок, нервишки сдали?! Кишочка тонкая порвалась, а?!

Непроглядный мрак вокруг резко сменился багровым заревом, и парень ощутил себя висящим и растянутым на цепях над скалисто-вулканическим ландшафтом в лучших традициях ада Данте. В лавовых озёрах, жерлах извергающихся вулканов и гейзеров, везде, насколько хватало глаз, корчились в агонии человеческие фигуры. Ожидаемых криков и стенаний практически не было, но было другое, куда более мерзкое и ужасающее. Сначала Егору показалось, что это шум от множества катящихся по склону скалы камешков или нечто подобное, но тут его резко приблизили к одному из озёр магмы и он понял, что это был за звук: скрежет зубов. Все эти несметные тысячи, миллионы, а то и миллиарды страдающих существ скрежетали зубами от ни с чем не сравнимых мук, а он это слышал. Каким-то непостижимым образом он слышал всё это предельно чётко, и кровь застывала у него в жилах…

– Милое местечко, не правда ли? – продолжил его палач. – Но всё же не уверен, что картина для тебя будет достаточно наглядной… Без собственного опыта!

Цепи, жалобно звякнув, рассыпались на звенья, и парень с отчаянным воплем ухнул прямо в демонстрируемое ему на близком расстоянии озеро лавы. Сказать, что «тело обожгла адская боль» ― это значит практически ничего не сказать.

Впоследствии сам Птах смог сформулировать это лишь как ярчайшую вспышку ослепительного света, выжигающую глаза и утопанием в липкой, густой, обволакивающей каждую частичку тела, лаве. Боли, с полной потерей в ней самого себя и окружающего мира.

Неожиданно и также резко всё прекратилось, и вот он уже снова висит в сумраке над адскими ландшафтами, растянутый на тех же цепях, напротив огромного бледного и чёткого лица своего мучителя.

– Понравилось, слизняк? Запомни, ты провёл там всего пять секунд! А если только попробуешь ещё предать Круг, то будешь забыт здесь на века! – Он чуть помедлил. – И твоя дражайшая сестричка тоже!

– Н…н…еееет! – единственное, что Егор смог прохрипеть после пережитого, тело совершенно не слушалось, да и связанных мыслей пока было кот наплакал.

– Да-а-а, да-а-а! – мерзко пропел Ментор.

– Даже в Советском Союзе, где сын за отца был не ответчик, на самом деле ещё как был, что уж говорить о нас! Тебя к нам силой никто не тянул, и предупреждали не раз и даже не два! Я мог бы сейчас просто списать тебя, забыв здесь, но у тебя есть потенциал, да и задания до того «рыцаря-героя» ты выполнял вполне прилично и без соплей… Так что даю тебе самый последний и единственный шанс остаться верным и ревностным адептом и сохранить свою дорогую сестру. Сегодня же до наступления утра ты вернёшься в Убежище сам, иначе… Ну, ты понял.

Парень лишь обречённо кивнул, ощущая, как мелко дрожат пальцы его растянутых цепями рук.

– Вот и славно! – удовлетворённо подытожил палач. – И переоденься где-нибудь в кустиках, засранец! Не пропадать же чистым вещичкам… – Он зло и глумливо захохотал и всё вокруг резко пропало… А ещё стало вдруг приятно прохладно, почувствовался свежий ветерок и влажность между ног. Птах открыл глаза и понял, что лежит на земле там же, где его и накрыло, у той самой злополучной скамейки, на которой теперь уже никто не сидел, а последний совет был дан ему явно не просто так…

А тем временем за парнем, неуклюже поднявшимся и поковылявшим к ближайшим кустам, с усмешкой наблюдала фигура в чёрном балахоне, стоящая за старым клёном метрах в двадцати за его спиной. Любой обычный человек, без выдающихся способностей по распознаванию и рассеиванию морока увидел бы вместо этой фигуры давешнего лысого обывателя с бутылкой пива и не задержал бы на нём внимание ни на секунду. Старший был доволен своей работой и в очередной раз поразился мудрости Госпожи – всё шло пока так, будто это её собственный театр, а все участники – актёры, играющие заранее заученные и определённые ею роли. Хотя это было не такое уж и далёкое от истины сравнение. Хозяйка удивляла своего верного слугу подобным образом уже далеко не первый век…