Ольга Силина - Прибежище

Володя продолжал показывать фокусы, и она смотрела их уже вместе со всеми, присев на край сцены. Быть на виду – не так уж и страшно. По крайней мере, сегодня пронесло, а еще много таких выступлений впереди… И что же, неужели она каждый раз будет так волноваться?

Он закончил через пятнадцать минут, но остался еще на какое-то время, чтобы научить паре карточных фокусов особо любопытных мальчишек, не желающих оставлять его в покое. Когда их наконец увели их мамы – настаивая на том, что пора обедать, а не разучивать карточные фокусы – Володя тоже стал собираться.

Люба нерешительно подошла к нему и протянула аккуратно сложенный костюм.

– А, это? Оставь пока себе… Еще пригодится. Ну что? – улыбнулся он. – Было страшно?

– О нет, почти не было!.. Это было так здорово… Они так все удивились и были рады! – она рассмеялась, чувствуя теперь еще больший душевный подъем – когда можно обсудить это с ним.

– Да, я тоже это почувствовал… Значит, мы с тобой хорошо сработаемся! – он позволил себе прикоснуться к ее плечу, но тут же отдернул руку, пожалев об этом.

Живое, теплое… слишком больно, слишком напоминает темноту в чулане.

Ну да, она ведь живая, а не кукла какая-нибудь, в конце концов. Похоже, ты слишком давно не общался с девушками.

Я слишком давно не общался с девушками, которых не смог вовремя спасти от неприятного и страшного.

Она сама не хотела принять твою помощь, а их было много.

Это неважно. Я не спас ее, и это уже навсегда.

Порой то, что ты не сделал вовремя, связывает тебя с человеком покрепче, чем сделанное, не так ли?

Это единственное, что нас с ней связывает! И она этого не знает – наверное, все к лучшему.

Заставив себя прекратить этот бредовый мысленный диалог, он поднял взгляд. Люба смотрела на него, кажется, смущенная не менее, стоящая в неловкой позе – хотя для них, балерин, неловкие позы это практически образ жизни. Тем не менее, вот последствия этого простого дружеского жеста… Никаких прикосновений.

– Что ж, – бодро сказал он, – Завтра станцуешь танец бабочки? У меня есть и для этого костюм, а музыку подбери сама.

– Хорошо, – ответила она.

Он возился с передвижной загородкой, складывая ее, чтобы унести. Наступила пауза – выступление они обсудили, но уходить ей, похоже, не хотелось. Наверное, ей хочется обычного человеческого общения, которого ей пока не хватает – ведь она никого еще толком не знает.

– Хочешь еще прогуляться и поесть мороженого? – задал он ожидавшийся, кажется, вопрос.

– Да… Это ведь будет не свидание? – неожиданно спросила она, смутившись.

Он рассмеялся. Какое простодушие!

– Господи, нет, конечно!.. Но если захочешь, можно назвать это и свиданием.

– Нет, извини, не хочу…

– Вот и славно. А то я уже не помню, что на свиданиях принято делать, давно их у меня не было… Вот поговорить – это можно.

А стоило бы ей сказать «да» – и было бы свидание, – промелькнуло у нее в голове. Ну и ну… Свиданий у нее еще не было, но она надеялась, что и не будет в ближайшее время. А потом она как-нибудь незаметно выйдет замуж и станет мамой нескольких детей – все будет в свое время, но не сразу.

14

Так потекли дни ее странной, но интересной новой жизни в этом городке – она выступала в роли балерины и помощницы на представлениях, также потихоньку под его руководством стала изучать самые простые фокусы и жонглирование. Хоть у нее и не было охоты переквалифицироваться из балерины в циркачку, ей это было интересно и любопытно, как основы волшебства. Конечно, ей было далеко до него в части природной ловкости рук, но она была старательной ученицей.

В свободное же время она гуляла по городу или лежала на своем чердаке, читая книжки, которые хозяин любезно разрешил ей брать из шкафа в гостиной. По большей части это были классики, которых она и так уже читала, но попадались в шкафу и незнакомые, манящие своей непознанностью книжки.

Это все мишура, – говорил ей голос бессознательного – тот самый, который приказал ей приехать сюда – в те моменты, когда она не была занята ни чтением, ни работой. – И ты знаешь, что ты просто заполняешь время этой мишурой, но ты не сможешь в конце концов в нее сбежать – даже не надейся.

Но что она должна делать? Эта загадка была все еще загадкой, не пуская ее дальше. Да ей и не хотелось ее сейчас разгадывать – хотя в ее снах снова понемногу начинали мелькать тревожащие тени, днем ей было хорошо. Ну, или нормально – и это уже само по себе было положительным изменением. Владимир был не прав: в этом городке определенно светит солнце, вне зависимости от погоды… И она постарается, сколько сможет, смотреть на день, а не на ночь с ее кошмарами.

Самым хорошим, что с ней случилось, был Владимир, хотя она не совсем понимала, что к нему испытывает, да и что испытывает он к ней – в отношении чувств других людей ей чаще приходилось гадать, чем улавливать их. Иногда он общался с ней после представлений, угощал мороженым и гулял с ней по тропинкам парка – но чаще все же сразу уезжал, потому что у него было еще много дел, а может, не хотел с ней на самом деле долго общаться. По крайней мере, ее иногда грызло такое необоснованное, но гнетущее подозрение – что он старается отчего-то держаться от нее подальше и не хочет с ней вести разговоров, кроме как на спектаклях и репетициях. Еще у нее возникало временами странное ощущение, что ему тяжело с ней говорить, и это совсем уж сбивало ее с толку, потому что она не понимала, в чем причина. Что-то в ней не так?

Внутренний голос услужливо подсказывал, что о чем бы они ни общались, самого главного – ее истории – он о ней не знает, а значит, все эти разговоры в некотором смысле без толку, и конечно с ней все не так…

Может ли это стать препятствием для отношений? Например, в любовных отношениях, наверное, приходится рассказывать о себе всю правду. Хотя, судя по тому, что она читала в любовных романах и видела в кино, как раз таки в любовных отношениях люди менее всего склонны говорить правду. А в дружеских? Наверное, тоже, так что никуда не денешься… Отношения требуют правды – а значит, придется обойтись без отношений.

Не слишком сосредоточенно думая над этим, она сидела у шкафа в гостиной и выбирала книжку на ближайшие часы. Сегодня у нее был выходной, потому что Владимира временно перекинули на срочный проект, какой-то детский праздник. Было четыре часа дня, солнечные лучи лежали на полу, прозрачные занавески чуть трепетали, делая комнату старого холостяка чуть более изящной, а часы на стене тихо, равнодушно отсчитывали время.

Открыв книжку со странным, а потому и привлекшим ее названием «Сказки дурынды» (что бы это значило?), Люба села на диван и наугад выбрала одну из сказок. Она была совсем коротенькая – не сказка, а скорее притча, и называлась «Король и серая мышка». Люба не могла пропустить сказку с таким названием.