Ольга Силина - Прибежище

И, конечно же, фотографии в старомодных и таких же запыленных рамках. Конечно – у него ведь тоже были когда-то родители… хотя Любе почему-то верилось в это с трудом. Собственно, их тут было больше всего: молодая, но не слишком симпатичная пара – полный мужчина с мрачным, решительным выражением на лице и женщина с тяжелой бульдожьей челюстью и жидкими волосами, хотя и более веселым, чем у него, взглядом. Люба уставилась на них с непонятными, неопределенными чувствами, не понимая, чем они ее так зацепили, но тут раздались шаркающие шаги – хозяин поставил на стол обед. Он сделал вид, что не заметил, как она разглядывала фотографию – видимо, считал это слишком личным, хоть и выставленным на обозрение – и они уселись за стол.

– Возьми побольше подливочки, – проворковал он.

– Спасибо.

Некоторое время раздавались только звуки поглощения пищи.

– Вы всегда жили в этом городе? – несмело спросила она, нарушив молчание. Ей не нравилось молчать с ним – пожалуй, даже больше, чем разговаривать с ним, поэтому из двух зол она выбрала менее неприятное.

Раз она сама не знает, для чего сюда приехала – значит, наверное, нужно действовать как детектив: опрашивать всех, с кем общаешься, узнавать любую информацию о городе, которая может навести на нужное… нужное что? Она даже не представляла себе, что ей предстоит здесь сделать для себя.

– О да, всегда, – он кивнул с энтузиазмом готовностью поддерживать разговор. – Замечательный город!

– Чем он замечательный? – спросила она.

Вопрос выбил его из колеи, он даже несколько раз сосредоточенно поморгал своими выпуклыми выцветшими глазами, прежде чем степенно ответить:

– Ну, у меня тут магазинчик, как видишь, домик, неплохо живем. Процветаем, можно сказать. Хороший город.

Ей стало немного смешно. Видимо, только этим для него городок и замечателен, а что в нем делается – он вряд ли знает… Он даже про выступления для детей в парке, наверное, не знает и знать не хочет.

Но она тут же одернула себя, не желая ни о ком плохо думать – для пожилого человека, такого, как он, вполне естественно думать только о своем доме и своем деле… Не будет же он рассуждать о каких-то «неясных ощущениях» от города. Это просто место, где он живет.

– Мой отец с Украины, – продолжал хозяин, кивком головы указав на черно-белые фотографии в запыленных рамочках. – Приехал сюда, женился на матери… Я у них единственный был ребенок. Ну вот, а как отец с матерью умерли, у меня бизнес так пошел… – он снова заморгал, осмысливая свою фразу – в ней было что-то не так, но что именно – он не сразу сообразил. – Уж не знаю, как так получилось, но как они умерли – у меня сразу все получилось, – заключил он, пытаясь сгладить это впечатление.

Люба растерянно кивнула, не зная, что на это ответить. Но у хозяина были уже наготове собственные вопросы:

– А ты как сюда попала? Ты не пойми неправильно, у нас тут редко кто приезжает жить. В основном только так, по делам… по бизнесу какому, ну или в гости, а не просто так, из интереса.

Она задумалась, что ответить. Тут уж отвечать правду она совсем не обязана – потому что вряд ли этот человек ее поймет, только напугается, решит, что у нее с головой не в порядке… Еще попросит с вещами на выход, кто его знает, а у нее денег мало, чтобы искать другое жилье.

– Тут жил мой близкий человек. Он мне порекомендовал это место. Сказал, здесь люди хорошие, места хорошие. Вот так, решила приехать… пожить, отдохнуть от столицы.

Вышло даже близко к правде. Все ее близкие люди когда-то здесь жили, да и отдохнуть от столицы здесь можно.

Хозяин странно посмотрел на нее – так же как все те, у кого она спрашивала о работе – и неопределенно угукнул. Было видно, что он ей не очень поверил. Ничего не попишешь, в это действительно трудно поверить… Но, во всяком случае, это более адекватно звучит, чем объяснение, что ее просто что-то толкнуло к этому .

Закончив ужин, она помыла свою тарелку, еще раз его поблагодарила и с облегчением пошла спать. У нее было ощущение, что ей предстоит здесь много работы.

10

На следующий день с утра она снова искала везде работу, и ей снова несколько раз отказали. Спросить, что с ней не так, у нее так и не хватило духу – а что потом делать с ответом, если он окажется шокирующе неприятным? Вернувшись на улицу Тучек, она села перед фонтаном и перекусила снова пирожком, запивая кофе из бумажного стаканчика. В еде она была совершенно неприхотлива, потому что едва различала ее вкус, и аппетит у нее был неважный.

Что же дальше делать? Ее взгляд упал на часы на башенке одного из зданий, и ответ был наготове. Она неожиданно вспомнила, что примерно в это время выступление у Владимира. Почему бы не посмотреть снова на фокусы?..

Если бы кто-нибудь высказал ей предположение, что она влюблена и хочет инициировать с ним отношения, она была бы очень смущена и удивлена, потому что это нисколько не входило в ее планы. Она вообще не представляла себя в отношениях – целующейся, обнимающейся, даже держащейся за руку и не хотела задумываться над тем, почему это так. В каких-то отдаленных представлениях она видела себя через много лет замужем и с детишками, но не представляла, что должно произойти между той и этой стадией.

Ей просто становилось теплее, когда она смотрела на этого человека, и потому захотелось увидеть его снова. Что же в этом плохого?.. Так она говорила себе, направляясь к месту представления.

На площадке было, как всегда, полно детворы и родителей. Люба присела на дальнюю скамейку, как всегда, не желая обращать на себя чье-то внимание – а уж тем более его внимание во время спектакля. Вдруг посмотрит на нее и собьется, что-то не так сделает… Такой страх часто преследовал ее, когда она смотрела выступления кого-то из своих знакомых, например, своих приятельниц в хореографическом училище, и она всегда опускала глаза или становилась подальше, чтобы только не встретиться с ними взглядом во время их выступления.

Вскоре появился и сам Владимир. На этот раз он был без плаща – на нем был яркий мешковатый костюм, большие ботинки и яркий клоунский нос. Дети начали повизгивать и нетерпеливо подпрыгивать на своих скамейках, он весело помахал им и двумя энергичными прыжками заскочил на сцену.

Начал он с жонглирования мячиками – сначала с двумя, затем добавил третий и стал ловить их, перекидывая затем как-то хитро – через шею, голову и спину. Затем добавил еще два, а затем вытащил всех пожелавших на сцену и стал учить их жонглировать крупными легкими кольцами, что было для них гораздо проще, чем в случае с мячиками.

11

Когда представление окончилось, Люба очнулась, осознав, что все это время сидела как зачарованная, словно попала в волшебную, теплую и светлую страну. Родители с детьми уже все разошлись, а она все сидела на своей последней скамейке. Собирающий на сцене свои шары и обручи Владимир чуть насмешливо взглянул на нее.