Светлана Шкляева - Алые зори Егора Романова

– Ты где служил? – спросил его командир.

– Здесь недалеко и служил под Грозным в танковых войсках.

– Танкист значит.

– Танкист. Проверив паспорт Егора, командир произнес:

– Если не возьмем?

– Пойду пешком.

– Ну, ну – протянул командир и махнул рукой головной машине. Колонна машин, взревев, двинулась мимо Егора. Егор поправил на плече рюкзак и двинулся следом.

– Ладно, подвиньтесь ребята, пусть едет, только знай, танкист, в любой момент мы можем вступить в бой, не дойдя до Грозного. И не факт, что мы останемся живы, – прокричал, перекрывая шум моторов, командир. Бронетранспортер, идущий в хвосте, остановился, и балагур в танкистском шлеме с готовностью протянул Егору руку, Егор втиснулся между потеснившимися бойцами. Машина двинулась, догоняя колонну. До Грозного оставалось около двадцати километров, когда из-под танка, шедшего в голове колонны, вырвался столб земли, пламени и черного дыма. Танк подбросило и развернуло поперек дороги, перекрыв путь другим машинам. Бойцов мигом смело с брони. Тут же с левой стороны из-за холма затрещали автоматные очереди. Пули звонко зачиркали по броне, высекая искры. Егор скатился на землю вслед за бойцами и укрылся за машиной. Завязался ожесточенный бой. Егор лежал на земле, не смея поднять головы. Он был безоружным и ничем не мог помочь своим. Боевики подбили из гранатомета еще две машины. Взрывы гранат, крики раненных, треск автоматных очередей, с обеих сторон, гул, грохот, кровь. Бронетранспортеры, идущие в хвосте колонны, пытались развернуться, и уйти из-под огня, но боевики опередили, они подбили машину, замыкающую колонну. В колонне было десять машин. Трем экипажам удалось-таки развернуться и они ушли обратно в сторону Моздока. Еще три машины, пятясь и отстреливаясь сумели ретироваться следом за первой группой. С ними ушла часть бойцов, оставив на пле боя экипажи подбитых машин. Оставшиеся экипажи вели неравный бой. Боевики били со всех сторон. Горстке бойцов было негде укрыться на открытой дороге. Егор сгоряча не почувствовал боли в руке. Только когда его кто-то грубо толкнул, он невольно вскрикнул и схватился за плечо. Рукав куртки был в крови.

– Блаженный, – услышал он и ощутил жаркое дыханье у лица, – уходи. Вон рядом балка. Балагур, уже без шлема, с лицом залитым кровью, не переставая стрелять, кричал Егору в ухо, стараясь перекричать гул и грохот боя: – Уходи-и! И вдруг дернулся и сник.

– Ты чего, ты чего? – тряс его Егор за плечи.

– Мишка я Колесников, из Ростова – прошептал балагур белеющими губами, – мамане передай – … и затих, устало закрыв глаза. Изо рта и носа его на землю алыми струйками стекала кровь. Егор полу-оглохший, растерянный, приподнялся и чуть не словил пулю. Будто в немом, замедленном кадре кино увидел он, как из-за соседней машины, словно привидение, вынырнул бородач и одним резким взмахом кинжала перерезал горло раненному бойцу, укрывавшемуся за машиной. Боец захрипел, заваливаясь на спину. Бородач крутанулся в сторону Егора. Егор сам не понял, как в его руках оказался автомат балагура. Буквально на одну секунду он упредил нападавшего автоматной очередью. Бородач споткнулся и кулем тяжело свалился замертво на него. Егор оттолкнул мертвого противника. Его крупно трясло. Расстреляв полностью рожок автомата, он отбросил его в сторону и метнулся к спасительной балке. Вжимаясь всем телом в землю, извиваясь ужом, он пополз прочь от смертельной дороги к недалеким зарослям. Накал боя постепенно стихал. Все реже звучали выстрелы, все громче раздавались над дорогой торжествующие крики победителей. Егор понимал, что после этого боя никто из бойцов не останется в живых. Укрывшись в густых зарослях, он видел, как боевики ходили по дороге между подбитыми машинами, добивая раненных. Двое из них направились в сторону балки. Егор, пятясь, торопливо стал отступать в глубь зарослей, и вдруг земля внезапно расступилась под его ногами. Он провалился в пустоту.

Глава 5

Монотонный, печальный звук капели вывел Егора из небытия. Открыв глаза, некоторое время не мог понять, где он и что с ним случилось. Вокруг царил полумрак. Слышались тихие переливы струй воды. Наконец Егор понял, что находится в какой-то пещере. Он приподнялся, от движенья, в руке огнем вспыхнула боль. Егор сразу вспомнил все: бой, ранение, гибель бойцов, свое падение. Удивительно, что не сломал ничего – подумал он, – зашиб ноги только, болят. Пещера оказалась не очень большой, с пологим спуском к выходу, который маячил недалеко светлым пятном, как и дыра над головой. Прямо из подножья скалы бил родничок и ручейком выбегал из пещеры наружу. Егор умылся, напился из родника, снял куртку и свитер, замыл кровавые рукава. Рана была не пулевая. Шальной острый маленький осколок гранаты рассек куртку и вонзился в плечо. Егор, сжав зубы, рывком выдернул осколок, кровь тонкой горячей струйкой потекла из раны. Он разорвал рубашку и лоскутом от нее перевязал руку, кровь остановилась. Надел на голое тело свитер и куртку. Остаток рубашки засунул под свитер в район раны. Сколько времени он находился в пещере Егор не знал. Он осторожно выглянул из своего убежища и обомлел. Пещера прямо на выходе обрывалась пропастью. Ручеек тонкой ленточкой срывался вниз в реку, протекавшую по долине. От пещеры по узкому горному уступу шла еле заметная тропа. – Значит, здесь бывают люди, раз протоптана тропа, понял Егор. Может, те самые боевики и укрываются в ней между боями, хотя в пещерном полумраке он не обнаружил явных следов присутствия человека. Надо уходить. Он оглядел окрестности, людей не было видно, и осторожно ступил на тропу. Цепляясь за редкие кустики и каменные выступы, обдирая в кровь руки, Егор поднялся к зарослям, откуда сверзился в пещеру. Наверху он долго отдыхал, привалившись к валуну и прислушиваясь. Было тихо, до звона в ушах. Даже птицы молчали, не нарушая девственного покоя. Будто совсем недавно не рвались снаряды, не стонала земля, вставая дыбом, не кричали люди от страха, боли, ярости. Кружилась голова. Егор лег на землю, глядя в высокое, чистое, без единого облачка, небо. – Контузия наверно, подумал он или сотрясение мозга, рана пустяковая, от нее голова бы не закружилась. Полежу немного да пойду, нечего прохлаждаться, хотя ему совсем не хотелось шевелиться. Лежал бы и лежал, глядя в бязмятежную небесную синеву. И тут он ясно услыхал хруст сухой обломившейся ветки, затем еще. Егор затаился за валуном. Чужая отрывистая речь резанула слух. Егор почти не дышал, осторожно выглядывая из-за валуна. Вот в поле его зрения показалась первая фигура, за ним – другая, третья. Он насчитал уже больше двадцати человек. Боевики шли друг за другом, изредка перебрасываясь короткими фразами. Что это боевики, сомнений у Егора не возникло. Все были вооружены, почти все с бородами, кое кто ранен. – Во время опомнился – подумал Егор. Пролежи я в их логове в беспамятстве еще час, не очнулся бы уже никогда. Похоже бог присматривает сегодня за мной – иронично предположил он. И в бою не погиб, и в пещере схоронил, и во время с тропы увел. Боевики явно направлялись в пещеру. Других троп здесь не было. Подождав, когда последняя фигура скрылась в зарослях, Егор стал пробираться к дороге, где произошел бой. Разбитые машины все еще дымились. Возле машин в разных позах лежали обезображенные, окровавленные трупы бойцов. Дорога в оба направления от места боя была пустынна. Он подошел к месту, где оставил погибшего балагура. Его голова была отсечена от тела, держалась лишь на малом кровавом лоскутке кожи.