Виктор Самуйлов - Нет предела

Звук ровно работающих двигателей изменился. Самолет накренился, вошел в разворот. Сарин повернулся к иллюминатору. В прозрачной синеве во всей красе развернулся древний город. Река Кабул делит его почти на две равные части. Видны мосты, машины, как жучки ползут по улицам, мечети в размытом малахитовом ореоле. Хорошо различимы новая и старая части города. Сарин предварительно ознакомился с описанием столицы Афганистана по атласу. Теперь узнавал в открывшейся панораме знакомые очертания улиц. Амфитеатром лепятся по ближним горам дома. Послышались щелчки отстрела имитаторов. Мелькнул в иллюминаторе дымный след, еще один, еще. Ого-го! Боятся «Стингеров». Самолет резко пошел на снижение, пассажиры вцепились кто во что. Полковник крепко стукнулся о лонжерон. Видно было, как он чертыхнулся. «Ревнуешь? Что есть у тебя, нет у него и наоборот. И неизвестно, по какой шкале ведет отсчет Марина? И ведет ли? А если… то что предпочтительней: молодость или обеспеченность? Положение? Но, может она хочет иметь все? И не обязательно в одном лице…

После остановки двигателей Олег не спешил. Тревожно на душе: зачем, кто вызывал?

Открылся грузовой люк, слышно было, как загалдели грузчики. Придется ребятам попотеть: мешки, ящики, – все брюхо самолета забито грузом, снаружи раздался чей-то звонкий голос:

– Все вышли? Максимов есть среди вас? Капитан Максимов?!

– Ну, я Максимов!

– Прошу! За вами машину прислали, желательно побыстрее! Молоденький красавчик – лейтенант нетерпеливо подпрыгивал у трапа. Возле самолета, кроме солдат-грузчиков, никого не было; вдалеке пылила, удаляясь, машина.

– Лейтенант Логинов, переводчик политотдела армии. Садитесь. Шеф очень нервничает. Ждет!

Кабул поразил Олега. Вроде вчера в таком же городе бродил по тенистым, в пышной зелени, улицам. Один и тот же народ, земля такая же, иссушенная выжженная солнцем до серо-бурого цвета. Тепла в нем достаточно, только вот, как ему показалось, воздух другой тут, тревожный, как бы мало его, дышится часто. Заметив, с каким интересом Сарин всматривается в открывающийся город, лейтенант снисходительно приказал шоферу: «Минут двадцать покрутитесь по городу, пусть капитан воочию убедится, как можно, минуя две исторические стадии, от феодализма перейти к социализму, а может, и коммунизм не за горами».

Невероятно пестрый, многошумный, как разворошенный муравейник, живущий своей жизнью город. Семенят по асфальту ишаки вперемешку с громко гукавшими желтыми такси и машинами, раскрашенными как новогодние игрушки. Олег удивленно округлил глаза, увидев представительного мужчину, которого вез велорикша. Мотоциклы с колясками трещали и дымили так, что под тентом газика чувствовалась вонь отработанного бензина. Во всех направлениях крутили педали, восседая, как копешки, в покрывалах и халатах, на голове – чалма, велосипедисты. Кругом города возвышались скалы, и там, на них, как птички, ласточкины гнезда, лепились дома.

«Это, – пояснил Логинов, – Гора Шер-Дарвал. Дома там расположены так, что крыши нижних служат двором верхних. Этот – старый город когда-то окружен был стеной, имел семь ворот. Сейчас ничего не осталось. Вот главная торговая улица: Чер – Чатта». Горы фруктов, дымятся мангалы, вокруг деловой базарный люд. Сплошное покрывала из ковров: лежат, висят – везде, где только можно приткнуть. Видно, как кто-то работает с глиной: мелькают руки на д вертящимся гончарным кругом. Успел заметить чернобородого мужика: сидит на коврике, прямо на земле. Парнишка ему голову намыливает, брить собирается. У крана с водой – старик с бурдюком: пузатый мешок у ног, другой под струей воды.

– Ну, как товарищ капитан?

– Не знаю, что и сказать: фантастика!

– Да, да, фантастика. Другой мир: время как будто лет на двести, триста назад отодвинулось. Я вам старый город показал. Будет время, посмотрим поосновательней. В новом – ничего интересного: дворцы, представительства. Одни не ходите – опасно.

С центральной улицы они свернули в неширокий переулок. Логинов кивнул на пятиэтажку: «Пересылка, 115-ый барак. Нам в политотдел – четвертый блок дальше».

Городок ничем не отличался от Ташкентского, летнего, в котором ночевал Олег: ухоженные газоны, асфальтовые дорожки, бордюры побелены. Кругом плакаты, призывающие к бдительности, героизму, защите завоеваний апрельской революции. В общем, тематика обычная, как и в любом гарнизоне по ту сторону границы. Множество зелени: деревья, названия которых Олег не знал, занимали все пространство, свободное от домов и асфальта.

– Неплохо, да? – засмеялся лейтенант. – Ни за что не подумаешь, что смерть рядом ходит. Идемте наверх, к шефу.

Они поднялись по лестнице, устланной бордовой ковровой дорожкой, остановились у приоткрытой двери.

– Жарко, сквознячок делает: кондиционеры не справляются. Разрешите, товарищ полковник! Ваше приказание выполнено! Капитан Максимов! Доставлен в целости и сохранности!

Из-за стола поднялся, вышел к ним на середину обширной комнаты немолодой, с седым ежиком на крупной голове, офицер. Серо-стального цвета глаза недобро буравили Сарина. Лицо крепкое, загорелое, но с землистым оттенком. Синюшные мешки под глазами. «Не здоров начальник…»

– Иди, Логинов, полковник кивнул Олегу на стул у своего стола. Чуть приволакивая ногу, прошелся вдоль окон, из которых видны были далекие вершины гор. Остановился возле Сарина.

– Начальник политотдела армии полковник Новиков. Прошу любить и жаловать.

Сел в кресло: удобное, мягкое, с высокой спинкой; над ним, на стене генеральный при всех регалиях, в маршальском мундире. Новиков остро глянул на Олега.

– Жду привета.

– Извините, не понял

– Ну что тут не понятного, – устало усмехнулся Новиков. – От земляка твоего, от Болоткова, привета жду.

– Да, да! – спохватился Олег, – чуть не забыл: посылку просил передать, наверное, вам.

Полковник хмыкнул:

– «Наверное»… ничего себе, четкое выполнения своих обязанностей. Давай, где?

– Внизу вещи, у дежурного.

По громко-говорящей, полковник приказал:

– Дежурный! Вещи капитана ко мне!

Сарин достал курсантскую сумку. Заметив внимательный взгляд начальника политотдела, похолодел. Во весь верхний клапан тушью был нарисован вертолет, на котором он заканчивал училище: МИ-4 во всей красе: облака, НУРСы, оставляя клубы дыма, ушли в цель. Год и месяц окончания училища – октябрь 1974 года. У Олега зашевелились волосы на голове, зазвенело тонко и пронзительно в ушах.

«Вот это прокол! Все теперь!»

– Ну, что застыл? Давай посылку. Олег протянул Новикову пакет. Тот небрежно принял его, подбросил в руке.

– Знаешь, что там?

– Деньги, сказал, какие-то.

Полковник укоризненно покачал головой. Скинул посылку в ящик стола.