Т. Борисов - Под водой, в небесах, на паркете. Том 1

Итак, социалистические соревнования между факультетами привели к любопытному феномену: не только курсанты, но и преподаватели и командование училища были вовлечены в некоторую абсурдную по своей сути игру. Все все понимали правильно, но железно выдерживали ее не писаные никем правила. В случае очередного «обострения служебного рвения» у политотдела, лихорадка охватывала не только учебный отдел и командование факультетов, но и ведущие кафедры. Странным образом данные приливы энтузиазма у политработников совпадали с зимними и летними экзаменационными сессиями и очень напоминали весенние и осенние обострения психозов у шизофреников. В экзаменационный период даже заслуженные деятели науки и техники, заслуженные преподаватели, профессора и доктора наук, убеленные сединами капитаны 1 ранга и полковники испытывали некий «творческий зуд» и изыскивали все новые и новые способы выведения «родных» факультетов в лидеры соцсоревнований. Откровенно говоря, не знаю, да никогда и не интересовался, была ли их подобная деятельность абсолютно бескорыстной или нет, но порой казалось, что они настолько вошли в свою роль, что сами свято верят в правоту своего «дела». Иногда это были относительно безобидные подвохи на экзаменах при оценке знаний «чужих» курсантов. Изредка отдельные преподаватели откровенно «топили» целые классы, обеспечивая победу «своего» факультета, но это было обоюдоострое оружие: расплата противоборствующей кафедры, как правило, следовала незамедлительно и была ужасной. Один из подобных «поединков» между первым и третьим факультетами произошел в период зимнего «противостояния» 1975 года. Особую остроту моменту придало следующее обстоятельство.

Незадолго до описываемых событий начальником Дзержинки стал контр-адмирал Егоров. Североморец, выпускник командного ВВМУ, всю свою жизнь проведший на командирских мостиках и в штабах различных рангов, он воспринял новое назначение в Высшее военно-морское инженерное училище как незаслуженную обиду. Егоров был искренне оскорблен, но вопреки здравому смыслу не хотел понять, что это его последняя должность перед уходом в запас или в отставку, а может быть наоборот, слишком хорошо понимал это, но просто не мог смириться. Так или иначе, но контр-адмирал – строевик стал наводить порядки в старейшем инженерном училище по своему разумению и с энергией, достойной лучшего применения. Нас замучили строевыми смотрами, проверками и приборками. И, конечно, социалистическими соревнованиями. Обстановка в Дзержинке сложилась, мягко говоря, не совсем нормальная.

Первыми военные действия в тот год начали преподаватели кафедры живучести. Получив 5 или 6 «неудов» только в одном классе, корабелы дрогнули. Курсанты ломали головы над тем, как выйти из столь тяжелого положения. Откровенно говоря, всем нам было бы абсолютно безразлично, кто выиграет соцсоревнование, если бы не одно но: проигравший факультет наверняка извели бы в дальнейшем различными проверками и придирками, конспектированием первоисточников марксизма-ленинизма и текущих материалов ЦК КПСС. По всей вероятности, преподавателям 3 факультета также не очень-то улыбалось сидеть дополнительное время в училище. Не берусь утверждать, что преподаватели вступили в «преступный» сговор, но дальнейшие события дают возможность предполагать, что именно так оно и было.

Экзамены на первом факультете принимал начальник кафедры «Теория корабля» капитан 1 ранга – инженер, доктор технических наук, профессор Андрей Иванович Зараев и профессор той же кафедры, не менее титулованный капитан 1 ранга-инженер Николай Петрович Муру. Результат превзошел все наши ожидания: около полутора десятков двоек. Это было уже ЧП с большой буквы. Скорее всего, руководство 1 факультета пожаловалось начальнику Училища на предвзятость руководства ведущей кафедры 3 факультета. Контр-адмирал Егоров вызвал «на ковер» Андрея Ивановича. Зараев заверил начальника, что дело не в предвзятости преподавателей, а в низкой подготовке курсантов 1 факультета. Более того, Зараев предложил контр-адмиралу лично поприсутствовать на очередном экзамене по теории корабля на 1 –м факультете, и получил незамедлительное согласие. Егоров со свитой прибыл точно к началу экзамена. Блестящий знаток своего предмета, Зараев обладал тонким чувством юмора и хорошим знанием психологии как курсантов, так и руководства. Первый же курсант, начавший бойко отвечать по билету, был остановлен каким-то невинным вопросом Андрея Ивановича, после чего сбился и был не в состоянии вымолвить больше ни слова. Каждый последующий вопрос еще больше загонял его в ступор. Выдержав эффектную паузу, профессор повернулся к начальнику училища:

– Товарищ адмирал, есть ли у Вас вопросы к курсанту? Нет? Какую оценку прикажете поставить?

Буркнув: «Два», – Егоров весьма выразительно посмотрел на начальника 1 факультета, который в холодной испарине стоял позади адмирала. В течении полутора часов начальник училища лично выставил около десятка двоек курсантам 1 факультета, блестяще загнанным в угол профессором Зараевым. Все было обставлено так, что у присутствующих сложилось полное впечатление об абсолютно доброжелательной, демократичной и, разумеется, совершенно непредвзятой обстановке на экзамене. Лицо Андрея Ивановича излучало неподдельное сострадание и сочувствие к нерадивым курсантам и руководству 1 факультета. Егоров психанул. Не дожидаясь окончания экзамена, резко встал и, заставив властным движением руки замолчать пытающегося что-то объяснить белого, как мел, начфака-1, повернулся к Зараеву:

– Послезавтра по расписанию теорию корабля сдают Ваши корабелы. Я приду! Выводы будем делать после! Не провожайте меня!

Пушечный выстрел захлопнувшейся за адмиралом двери заставил всех вздрогнуть. Настала очередь глотать валокордин капитану 1 ранга В. В. Власову, начальнику 3 факультета. Мы тоже приуныли. Сдавать сложнейший экзамен в присутствии априори не очень дружелюбно настроенного начальника училища, честно говоря, не улыбалось. На вечер этого дня у нас была назначена консультация к экзамену, проводить которую должен был Андрей Иванович. Зная его пунктуальность, мы собрались загодя, и были крайне удивлены опозданию начальника кафедры. Наконец дверь отворилась, пропуская капитана 1 ранга. Зараев был, как всегда, спокоен, невозмутим и немногословен.

– У меня крайне мало времени, консультация будет короткой, поэтому постарайтесь хорошенько запомнить все, что я Вам сейчас скажу. Вы – корабелы. Вы все знаете. На любой вопрос отвечать четко, громко и уверенно. Вопросы есть?

Вопросов, естественно, было много, и мы попытались их задать. Андрей Иванович пресек наши попытки на корню.