Карина Давтян - У Земли другие координаты. Вторая часть трилогии «Стеклянный город»

– Чего высунулись вы оба? – всё с той же недоброжелательностью проговорил главнокомандующий.

На вид он был ещё суровей, чем его голос. Над мелкими чёрными глазами нависала одна сплошная густая бровь, изломанный приплюснутый нос, казалось, утерял свою функциональность, от угла кривого рта до левого уха проходил выпуклый белый шрам, который сильно выделялся на смуглой коже.

Честно говоря, всегда побаивался этого типа, но Аллену, кажется, было всё равно. Он яростно пытался вырваться, однако хватка оказалась слишком сильной.

– Я просто хочу помочь, – проговорил он, успокаиваясь.

– Ха-х, – рассмеялся главнокомандующий. – Да ты себе помочь не в силах, малёк, не то что этим, – махнул он куда-то в сторону.

Я проследил за его движением и только теперь заметил шестерых мужчин различного возраста, преимущественно в серых одеждах, стоящих на берегу, чуть поодаль. Двое из них обессиленно сидели на песке, один стоял, упёршись ладонями о колени, ещё одного, кажется, рвало немного в сторонке. У всех них был ужасно замученный и потрёпанный вид. Бедные люди. Три дня они провели без еды и воды, и вместо того, чтобы оказать им срочную медицинскую помощь, их держат на этой жаре.

К ним подвели ещё одного и, швырнув бедолагу на песок, отошли в сторону. Этот выглядел моложе остальных. По крайней мере, так мне показалось по телосложению, лица я ещё не видел. Его засаленные волосы золотились в лучах дневного солнца, и всё тот же серый костюм был сильно помят и чем-то измазан. Парень опёрся трясущимися руками на песок и с трудом поднялся на ослабленные ноги. Сердце сдавило в груди от жалости, но неожиданно резко стукнуло, когда он повернулся лицом.

– Даррен… – выдохнул я от удивления.

Надо же, никогда бы не подумал. Кого угодно ожидал увидеть, но только не друга Арианы. Меня даже накрыло лёгкое чувство радости, которого я ещё ни разу не испытал после произошедшего. Это доказывает, что чудеса случаются, а значит, не всё ещё потеряно. Не представляю, каким образом, но Ариана тоже могла спастись. Я ведь не видел списков имён из других лагерей и тех, кто был доставлен в Австралию. Пусть даже так далеко, но мне и этого хватит. Главное – знать, что она жива.

– Вы не имеете права так с ними обращаться, – негромко проговорил я под испепеляющим взглядом мелких чёрных глаз.

Мужчина только вновь оскорбительно рассмеялся.

– В чём дело, Варгас? – перебил его злорадный смех голос моей матери. Она прошла с несколькими своими подчинёнными мимо людей в синей форме и остановилась около нас с Алленом, глядя на главнокомандующего. – Почему держите моих людей?

– Они мешают делу, – сурово ответил тот. От былого смеха не осталось и следа.

Мать посмотрела на тех двоих, что держали меня и приказала:

– Отпустите его, – затем перевела взгляд на Аллена, добавив: – И этого тоже.

Нас выпустили из грубой хватки, и она обратилась к главнокомандующему, смуглое лицо которого в этот момент приобрело яростный красный оттенок.

– Занимайтесь своим делом, Варгас. Они больше не помешают. А вы оба, – обратилась она к нам, – за мной, – после чего двинулась туда, откуда пришла.

Я последовал за ней, бросая последний сочувственный взгляд на Даррена. Тот даже не заметил меня. Он покачиваясь стоял на ногах, подставив обливающееся потом лицо навстречу палящему солнцу. Я не видел его больше полугода и точно могу сказать, что он сильно изменился. Это был уже не тот улыбчивый, немного худощавый парень, любивший на досуге поиграть в шатры. Он сильно возмужал, на руках заметно прибавилось мускулов, а тонкая мокрая кофта обтянула рельефный пресс. Золотистая щетина густо покрывала лицо, но это, скорее, следствие трёхдневного заточения. И вновь моё сердце жалостливо сдавило в груди. Бедный парень…

Мы вошли в переполненный лагерь, и тут же в носу завитал кисловатый запах пота. Мать, не останавливаясь, направилась к коридору, что вёл к единственному кабинету, где проходили совещания. Один из её подчинённых придержал Аллена перед дверью, сказав:

– Свободен, парень.

Тот закатил глаза и, подав мне какой-то неопределённый знак бровью, пошёл к своему местечку у выхода из амбара, которое было обозначено его смятой и почерневшей от грязи майкой.

Я же прошёл по коридору в кабинет, в котором оказалось довольно прохладно. По телу даже пробежались мурашки от приятного ощущения свежести.

– Я, конечно, рада, что ты нашёл себе друга, – начала мама, – но не стоит сразу кидаться с ним на поиски приключений.

Я ничего не ответил и только сел на ближайший от меня стул. Мать остановилась во главе стола, но садиться не спешила. Её взгляд сменился некоторой обеспокоенностью, когда она обратила внимание на мою подавленность.

– Когда-нибудь ты скажешь мне спасибо.

И вновь я промолчал, отвернув от неё хмурое лицо.

– Ты бы не успел, Лео! Как ты этого не понимаешь?

Я непременно пожелал многое высказать ей в этот момент. Хотелось крикнуть, что я любил Ариану, и что лучше бы я умер вместе с ней, чем жил так. Но разве моя мать это поймёт? Она всегда будет думать, что сделала для меня только лучше.

Передо мной на столе лежали какие-то бумаги, и я бессмысленно вглядывался в буквы, что были написаны на них. Кажется, там значились какие-то имена. Я придвинул один из листочков к себе и прочитал надпись на самом верху:

«Лагерь №: 4

Дата прибытия: 3.1 2 2 Дата прибытия: 3.1 – третье число первого полугодия.

Время прибытия: 13:16

Количество прибывших: 1206»

Ниже шли имена прибывших. Я торопливо забегал по ним глазами в поисках знакомых.

– Ты её там не найдёшь, – сказала мать, заметив листок в моих руках.

Я пропустил её слова мимо ушей, продолжая сканировать имена.

Из знакомых в четвёртом лагере я увидел только Сайнею и Роя. И то хорошо. Хотя я и не сомневался, что мои друзья в порядке: они же блэкеры. В третьем лагере был Верн Диппен, а также ещё парочка моих знакомых по работе. Во втором лагере известных мне имён оказалось больше всего. С некоторой радостью для себя я обнаружил там и Мэрэдит. Но удивляться опять-таки было нечему, ведь её отец является главным помощником моей матери. Первый лагерь я просматривать не стал, ведь каждого человека здесь я знал уже в лицо. Дальше я просмотрел пятый, потом шестой, затем седьмой. Глаза уже слезились от перенапряжения, когда я взял в руки последний, восьмой, в котором оказалось меньше всего имён. Он и прибыл на берег самым последним, аж вечером того дня. Я решил не осматривать все имена, а просто пробежаться по первым буквам указанных фамилий. Сердце слегка подпрыгивало в груди, стоило попасться на глаза букве «Д». Но нет… все эти буквы были началом других фамилий.