Светослов - Книжные дети

– Ну что, готов к труду и обороне?

– И днëм и ночью.

– Это хорошо.

– Хорошо бы – без казусов сегодня было…

Тут раздался мелодичный сигнал. Один из охранников включил клавишу на пульте связи и лаконично произнёс:

– «Барс» на связи…

Из аппарата донёсся заискивающий мужской голос:

– Алë! Скажите, а личную охрану вы обеспечиваете?

Охранник тут же по-деловому ответил:

– Разумеется. Расценки знаете?

– Конечно… Скажите, а на какой срок?

– Да хоть пожизненно. Подъезжайте, – и всë оформим.

– Спасибо! Я сейчас подъеду.

Охранник выключил связь и, улыбнувшись, взглянул на напарника. Тут же раздался ещë сигнал… Дежурный опять включил пульт:

– «Барс» на линии…

Из аппарата в дежурку ворвался драматический женский голос, срывающийся в плач:

– Алë! Помогите… пожалуйста, срочно…

– Что случилась? – напрягся охранник.

– Моего мужа в заложники взяли… Бандиты какие-то… Они на квартире; а он не выйдет, пока деньги не заплатит… Он позвонил и сказал…

– Сколько?

– Две тысячи долларов… Они могут убить его…

В аппарате раздался её плач.

– Да вы успокойтесь, – произнёс охранник. – Адрес скажите…

– Чей? Мой?

– Ваш мы уже знаем. У нас компьютер на это есть. Нам нужен тот адрес – где ваш муж находится в заложниках.

Охранник кивнул напарнику, тот быстро скоординировал на компьютере местонахождение звонящего абонента.

Женский голос растерянно ответил:

– Ой… А я не знаю… Постойте, у меня же телефон с определителем! Я номер записала; сейчас…

В это время на одном из мониторов возник бронированный автомобиль, подъехавший к служебным воротам. На пульте зажглась лампочка, и раздался голос:

– «Барс мобильный» – на въезде…

Второй охранник нажал клавишу и дал команду:

– Внешний пост, впустить «объект».

Раздался сигнал, ворота раскрылись, и броневик въехал на служебную территорию предприятия.

Тем временем первый охранник уже занëс принятые от женщины данные в компьютер и ответил:

– Будьте дома; мы сейчас выезжаем за Вашим супругом. Оплата – по факту. Всë.

– Ой, спасибо вам огромное! – прозвучал осчастливленный женский голос.

Охранник отключил линию и тут же врубил внутреннюю связь:

– «Барон», готовь группу захвата, – на Анадырском заложника вызволять… Кувалду прихватите, – для дверей, и пушку с автогеном, на всякий случай.

Он отключил связь, взял чистый бланк и что-то отметил на нëм…

Тут опять раздался сигнал на пульте. Второй охранник включил связь:

– «Барс» на связи.

– Скажите, а вы долги «вышибаете»? – осторожно прозвучал на том конце глуховато-вкрадчивый тенор.

– Нет. Вы не по адресу, – ответил охранник и отключил связь.

В это время в дежурку зашёл «Барон», – плечистый боец в камуфляже; первый охранник быстро вручил ему бланк:

– Вот адрес и всë остальное…

«Барон» убрал бланк с данными в карман и невозмутимо произнёс:

– Окей. Сейчас разберëмся.

– Сильно там не шумите, – с улыбкой напутствовал первый охранник.

– Как получится, – ответил «Барон». – Лишь бы стены не рухнули.

И они рассмеялись.

Тут раздались голоса, и в «дежурке» появились вооружëнные люди в камуфляже. Один из них посмотрел на «Барона» и бодро произнёс:

– Мы готовы. Заводи «тачку».

«Барон» в ответ кивнул и напоследок добавил:

– Ну, мы поехали.

– Ни пуха! – сказал охранник и сделал напутственный жест, рычагнув кулаком.

Группа захвата покинула дежурное помещение.

Охранники удовлетворëнно вздохнули и продолжили разговор, делясь своими соображениями.

– Ну вот, начало положено, – произнёс «Шнырь», являвшийся первым охранником.

– Да… И что за дебилы свои телефоны «засвечивают»; сейчас мозги им и вправят, по полной программе, – с сарказмом добавил второй охранник – «Лютый».

– Дак они ж хотели две штуки баксов; а на лоха и зверь бежит, – с развязной весёлостью высказался «Шнырь». Оба рассмеялись.

Они устроились поудобней в креслах, расслабилсь, закурили…

«Лютый» перевёл тему:

– Что-то Машка пропала куда-то…

– Да видать, на юга подалáсь… Если не запороли… Прокололась, дура; говорили ей – давай вместе работать. Нет же… Свободы захотелось…

– Ещë меня этот вагонный философ раздражает… Строит из себя Сократа… Это ж надо – «Доллара» охмурил! Так тот теперь нас и знать не желает. Это надо же – из рэкета в писатели! Хэмингуэй доморощенный…

Сказав это, «Лютый» прищурился, словно хотел взять на мушку «вагонного философа» и доморощенного Хэмингуэя «Доллара».

– Ладно; посмотрим, что «Батя» решит, – успокоительно произнёс «Шнырь».

– Посмотрим, – протянул «Лютый», неподвижно и напряжённо глядя в пространство.

«Шнырь» откинулся на спинку кресла. Он по-свойски бросил «Лютому»:

– Не парься. Всё будет ништяк.

«Лютый», болезненно усмехнувшись, посмотрел на «Шныря» и начал нервно постукивать пальцами по столу. Он вдруг неоднозначно высказался:

– Фильтруй ситуацию, браток… И не обольщайся…

Он затянулся сигаретой и продолжил:

– А с «Философом» я всё-таки разберусь…

– Вот дался тебе этот «Философ», – с усмешкой отреагировал «Шнырь». – Как будто других проблем нет.

«Лютый», растянувшись в кресле, как-то странно произнёс:

– Эх, кабы не «Малина», был бы я спокоен…

Он вдруг стал нервным:

– Она ж блин должна всем нам! И слиняла куда-то, стерва!

– Это понятно, – ответил «Шнырь». – Ну а «Философ» -то здесь причём?

– «Философ» -то? А просто когда-нибудь подвернётся мне под горячую руку, – мало не покажется, урою так, что геологи не найдут… Зря с ним «Батя» церемонится – «Пересветов, готовься к переезду…» Блин… Нужно сразу на место всех ставить! В рог дать, чтоб навек запомнил! И вообще, все бараны должны быть в стаде! И чтоб не дёргались!

«Шнырь» успокоительно отмахнулся:

– Всё это нервы, Васёк.

– Да… Нервы… И стервы…

«Лютый» докурил и задумался…

Эти два приятеля, будучи внутренне взаимосвязаны, внешне не имели ничего общего. Они, скорее, взаимно дополняли друг друга. Обоим было давно за тридцать, и кипела в них жизнь. Валерий Пименов, получивший прозвище «Шнырь» за свою находчивость и изобретательность в житейских перепетиях, имел необычайную особенность – вливаться в разговор и быть на виду в нужное время, когда этого требовала ситуация. Он был чрезвычайно пластичен и обходителен в кругу вышестоящих, а также малоизвестных лиц. «Шнырь» находил выход из любого тупика. Его ныряющий проницательный взгляд видел то, чего не замечали другие. В Муниципальную охрану Пименов попал благодаря своей исключительной жизненной неугасимости. Вообще, Валерий Пименов тяготел к блатарям-ухарям, героям-шварценеггерам, а проще говоря, к сильной личности, что и предопределило его знакомство с Бутовым – «Лютым». Но также Пименов испытывал и сострадание к обездоленным и униженным, проявляя при этом внимание и чуткость, необходимые в его сложной профессии; хотя это было лишь показной гранью его гибкой натуры. Во всех этих уникальных качествах Валерий Пименов был просто необходим Всеволоду Илларионовичу Венскому.