Елена Шахова - Где зоны и лагеря

Яна не лукавила – она не чувствовала в себе желания быть матерью. Её пугали младенцы, а процесс разрешения от бремени вызывал панику. Ещё больше она опасалась не суметь правильно и нормально воспитать своего ребёнка. А «правильно и нормально» в свете существующих в неоднородном постсоветском обществе многочисленных научных теорий сильно разнились.

Они подошли к мосту. Луна вновь осветила заснувшие улицы и, представшая перед сёстрами панорама, стоила того, чтобы постоять и полюбоваться.

– Смотри, – зачарованно прошептала Яна, перегнувшись через перила моста.

– Страшно? – оттаскивая сестру и, не глядя вниз, вопрошала Иришка.

– Величественно. Не пугайся – я не собираюсь прыгать, – и, обняв Иришку, она подвела её к перилам, – ты смотри на воду, но не вниз, а вдаль, на горизонт.

Лунные блики, прыгая по речным волнам, завораживали и притягивали взгляд. Вода напоминала масло; густая, жирная, тягучая. Справа чёрным бархатом расстилался заливной луг, плавно переходящий в густые заросли ивы козьей. Слева – аккуратным куском мела белела средняя школа, окружённая кустами сирени и акации. Если б не назойливый писк комаров Яна простояла бы всю ночь у любимой речки, впитывая усталым сердцем забытые запахи и звуки. Для многих школа – просто учебное заведение, а для Яны с окончанием школы жизнь потеряла всякий смысл, она физически ощущала образовавшуюся пустоту и ненаполненность своего существования после окончания школы. Как будто повисла на стропах парашюта, зацепившись за ветки дерева. Было сложно найти и вновь почувствовать пульс жизни.

У Иришки же окружающий пейзаж не вызывал ликования: комары, влажный воздух, зачуханная луна, обычный, деревянный мост – ну что тут ИНТЕРЕСНОГО?! Она хотела сказать всё это вслух, но передумала, увидев странный блеск глаз и таинственную полуулыбку сестры.

– Голова кружится, – схитрила Иришка.

– Пойдём на другую сторону, – торопливо потащила Яна сестру, – какой вид! Готовые декорации к самым страшным сказкам

– Эт точно. А мы две ведьмы. О! А вот и Баба Яга летит, – вцепившись в сестру, притворно испугалась Ирка.

И правда, в причудливо изогнувшемся облаке можно было разглядеть ступу, косматую голову и поднятую вверх руку с метлой. Нагромождение облаков, низко парящих по небу, освещённых ущербной луной, давало пищу для бурной фантазии. Сёстры состязались в остроумии, пока яркий свет фар внезапно появившегося грузовика, не рассеял тьму и не спугнул сказку.

– Фу, напылил, – сморщилась Ирка.

– Сейчас пыль уляжется – домой пойдём.

– Спать? – разочарованно протянула Ирка.

– Да нет же! Ты джемпер наденешь, и мы сходим в противоположную сторону. Осмотрим новую школу. Для меня – новую, а для тебя – единственную. Я в этой училась, – Яна кивнула вниз, – а что в ней теперь?

– Дом Пионеров был. В позатом году было страшное наводнение, затопило весь первый этаж. Вроде ремонтировали… что теперь – неизвестно.

– И школу свою не навестишь. Хотелось бы в свой класс зайти… Ладно, идём, пока я не расклеилась.

– Я тебя полечу.

– Чем это?

– Стоит бутылочка, пойдём—ко выпьем, милочка, – дурашливо пропела Ирка.

– Конечно! Что нам ещё делать. Будем всю ночь пьянствовать. У тебя, когда практика начинается?

– Когда захочу!

– Отлично. Раз пошли грибы – будешь со мной в лес ходить. Может, хоть банки две замариную… Идёшь со мной купаться?

– Да сощёхоть! – передёрнулась Ирка.

– Ты на берегу постоишь, а я поплаваю. Малыш, ну согласись…

– Здесь, что ли? – подалась на уговоры Ирка…

– Не, здесь низ-ззя. Во-первых, я без купальника, а во-вторых, место слишком многолюдное.

– Ага. Вон, кстати, какие-то мазурики идут.

Сёстры невольно замедлили шаг, напряжённо вглядываясь в идущих навстречу мужчин. Двое остановились на перекрёстке, закурили под фонарём, пожали друг другу руки, сошли на тротуар и исчезли в кустах.

– Во, как хорошо-то, мы уже и народ распугиваем….

– Да домой они пошли, зачем им к мосту-то.

– А вдруг они нас в кустах поджидают? – прикинулась испуганной Яна.

– Это у вас в Москве придурки по кустам сидят, а у нас нажрались, морды набили друг дружке, и по кроватям.

– Шучу я. Один – ноль в мою пользу. О! Не одни мы не спим.

Их обгонял велосипедист. В длинной домотканой рубахе, простеньких брюках и ослепительно белых кроссовках размеренно жал на педали сухонький старичок. Сёстры не прошли и двух метров, а велосипед уже маячил в начале главной улицы Царёвска. Единственный фонарь последний раз осветил огромную вязку сена, и дед растворился в темноте.

– И как только дедуля не надорвался? – всё ещё удивлялась Яна местной жизни.

– Своя ноша не тянет. А чего это он по ночам сено возит? – скорчила рожицу Ирка.

– Ворует потихоньку…

После развала Союза рухнувшая культура не стала сдерживающим фактором в стремлении россиян коллективно выжить в условиях рыночной экономики. Растащили всё по своим норкам и дворам, всё, что создавали общими усилиями не одно десятилетие. Ломать – не строить.

Но Яна с Ирой не интересовались политикой и социологией, поэтому тему расхищения бывшей социалистической собственности и воровства развивать не стали. Хихикая и неся околесицу, дошли сёстры до дома, и ввалились в «келью» одновременно.

– Отлично проветрилось. Я закрою, – направилась Яна к окну.

– Напрасно. Там Саша внизу ждёт, хочется ему взглянуть, как ты будешь купальник надевать, – кривлялась Ирка.

– Ах ты, язва малолетняя! – швырнула Яна в Ирку подушкой.

– Ты хоть чё делаешь?! – завопила Ирка, вытаскивая подушку из ведра, – теперь сама будешь на ней спать. Да ладно, ладно, я пошутила, воды-то мало, она не намокла. Один – один.

– Что ж – квиты. Полотенце у тебя…

– Для дорогих гостей как хоть не иметь, – весело отозвалась Ирка.

– Я тебя серьёзно спрашиваю.

– А я тебе серьёзно и отвечаю. Вот это подойдёт? – сняла с верёвки рыжее махровое полотенце Ирка.

– Вполне. Вода ночью тёплая, а вот на суше, увы, после купания очень холодно.

– Так ты всё-таки собираешься купаться?!

– И долго, – Яна легонько щёлкнула по носу сестрёнку.

– Тогда выпьем, чтоб ты в реке не замёрзла. Вот тебе огурчик, – ловко орудовала приборами Иришка, – чокаться не будем и так нынче чокнутые.

Хлопнув по маленькой, они вновь переоделись и вышли на улицу. Полотенце цвета ядрёной ржавчины ярким пятнышком осталось висеть на стуле.

Иришка, истосковавшись по доверительному, свободному общению, засыпала Яну вопросами, наивными секретами и детскими анекдотами. Сёстры дошли до новой школы, свернули в какой-то переулок, вышли к парку героев Великой Отечественной Войны, повернули к кладбищу и говорили, говорили, говорили.