Алла Любченко - Наброски к портрету

В большом деревянном помещичьем особняке, что стоял напротив барака, располагался детский сад. В нем проводила время детвора со всей округи. Ребятишки, одетые в одинаковые темно-синие сатиновые халатики, выстроившись поочередно парами, выходили на прогулку во двор. По праздникам синие халаты менялись на белые.

К бараку и барскому дому прилегал сад с шелковичными и гранатовыми деревьями, окантованный кустами низкорослой туи. По другую сторону от барского особняка возвышалось большое трехэтажное каменное здание, построенное немецкими пленными и прозванное в народе «белым домом». «Белым» называли этот дом не только из-за бледно-желтого цвета стен, белых карнизов и наличников на окнах, но еще и потому, что в нем проживало местное начальство. В просторных квартирах, спроектированных немцами на одну семью, вмещались две, а то и три. Квартирные секции включали кухню, были снабжены туалетами, ванными комнатами и балконами, выходящими к большому фруктовому саду и украшенными роскошными балясинами.

Двор – о нем разговор особый – был местом, где играли, любили, карали и миловали. Просторный и уютный, он вмещал в себя дома с большой площадкой между ними, сквер, шелковичный сад, ряды тополей, оберегавших «белый дом». Особой достопримечательностью двора была вековая белая акация, возвышавшаяся исполином над площадкой. У ее необъятного ствола, под раскидистой душистой кроной, жильцы прятались от палящих лучей летнего солнца. Украшением двора была также вымощенная булыжником дорожка, обсаженная рослыми кипарисами. Она вела от бывшего помещичьего дома к бараку и заканчивалась у небольшого круглого бассейна с плавающими в нем золотыми рыбками.

Жизнь нескольких поколений прошла на виду у двора. Одни рождались и росли, другие старились и умирали. Здесь праздновали шумные свадьбы, дни рождения, праздники с застольями и танцами. Многолюдно и тихо провожали в последний путь. Двор формировал характеры своих обитателей, ломал или правил их судьбы. В этом дворе Стас впервые почувствовал, что нравится женщинам.

Ему всегда было с ними легко и просто. Среди верных дворовых подруг выделялась девочка, вызывающая неизменную радость и легкое волнение при встречах. Она была молчаливей подружек и на шутки Стаса отвечала улыбкой внимательных, чуть печальных карих глаз, которые завораживали Стаса так, что порой трудно было оторвать от них взгляд. Ему постоянно хотелось видеть ее, общаться с ней, дарить маленькие незатейливые подарки, защищать от колких слов сверстников. Эта обоюдная симпатия – а может быть, первое, робкое, неловкое и не умеющее в полную силу проявить себя чувство любви – оставалась в нем жить все школьные годы.

Случай помог семнадцатилетнему Стасу сойтись с женщиной, жившей по соседству. Ее муж, любивший чарку намного больше жены, ушел к другой, рябой и старой, всегда державшей для него чекушку водки, которой он так дорожил. Красивая и статная Светлана, потратившая много лет жизни на борьбу с пьянством мужа, осталась жить с дочкой Ирочкой на тощую учительскую зарплату. Нерешительный намек Стаса она поняла сразу и тут же ответила согласием, после чего он стал частым гостем в ее квартире. Эта связь продолжалась бы, наверное, очень долго, если бы не козни сварливой соседки Лидии Петровны, чей сын тоже захаживал к Свете. Лидия Петровна ловко и умело распустила слухи об аморальном поведении Светланы и в подтверждение своих слов вывесила на доске объявлений список ухажеров Светы, в котором была фамилия Стаса, но не значились имя и фамилия ее сына. После серьезного и продолжительного разговора с родителями Стас на всю жизнь уяснил себе, что подобные связи могут запятнать репутацию и их надо скрывать. Собственно говоря, он так и поступал все время, даже после женитьбы на Тамаре, с которой судьба свела его в Киеве, где Хлебников был проездом по делам.

Двухнедельный отдых в родном городе слегка развеял мрачные мысли Хлебникова, связанные с работой, снял внутреннее напряжение. Станислав Владимирович выполнил все, что планировал, поклонился могилам родителей, повидал сестру и племянников, побродил по знакомым улицам. Незадолго до отъезда он с женой был приглашен в дом своего институтского друга, связь с которым не прерывал почти три десятилетия. За празднично сервированным столом собралось много гостей. Тосты следовали один за другим, вино, как говорят, лилось рекой. Пили за хозяина и его семью, хвалили хозяйку и ее кулинарные способности, не забыли поднять бокалы за каждого гостя в отдельности, помянули выбывших из жизни знакомых и родственников, выпили за светлое будущее.

Далеко за полночь, будучи в изрядном подпитии, стали расходиться. К Станиславу Владимировичу подошел один из гостей – Алексей Зацепин, их познакомил хозяин. Он попросил оказать ему небольшую услугу – передать презент пожилой даме, проживающей со Стасом в одном городе. Алексей пояснил, что дама – известная балерина Надежда Ольховская – танцевала когда-то на сцене с его отцом. Алексей знает ее с детских лет и хотел бы порадовать небольшим подарком. Станислав Владимирович ответил согласием, и на следующий день Зацепин привез ему пакет, в котором были бутылка вина в подарочной упаковке, нарядная коробка шоколадных конфет и листок бумаги с адресом балерины.

Уволили и рассчитали Хлебникова быстро. Правда, новый начальник, прежде чем подписать заявление об уходе, стал убеждать Станислава Владимировича еще раз обдумать свое решение. Он медлил, вздыхал, говорил, что высоко ценит деловые качества Хлебникова и очень огорчен тем, что тот покидает Управление. Стас прекрасно понимал, что за всем этим кроется желание шефа остаться в тени, сохранить нормы приличия и оставить в памяти подчиненного хорошее о себе мнение.

Станислав Владимирович не был зеленым юнцом и многое повидал в жизни. Годы научили его дорожить мужской дружбой, трезво оценивать любую ситуацию и просчитывать последствия своих решений и поступков на несколько месяцев, а то и лет вперед. Он хорошо знал себе цену и понимал, что со своим опытом и связями не останется без работы. Более того, Стас уже обговорил вопрос о новом месте службы с генеральным директором одной из крупных фирм города. Станислав Владимирович был, что называется, на короткой ноге с этим человеком и не сомневался в его помощи. Однако Павел Степанович – так звали генерального директора – попросил Стаса немного подождать. Чиновник, место которого было обещано Стасу, должен через месяц уйти на заслуженный отдых.

Тамара Сергеевна спокойно отнеслась к свершившемуся факту. Обдумав сложившуюся ситуацию, она предложила мужу поехать отдохнуть и подлечиться в санаторий. Однако Хлебников решительно отказался от санаторного отдыха и лечения, сославшись на то, что отдыхать предпочитает у себя на даче в Лаптево.