Олег Буяльский - …и Африка нам не нужна. Роман ассоциативного повествования о молодости, желаниях, долге и любви

Как все-таки много построено на доверии! И как все-таки часто степень доверия определяется «на глазок» и «со слов».

– По словам потерпевшего…

– Как сказал кандидат…

Сказанное важно не меньше, чем несказанное. Отсюда фраза 90-х: «Фильтруй базар».

Этот призыв к фильтрации, кажется, начинает выветриваться из широкой речевой практики. Хотя, нет – нет, да и промелькнет в «эфире» межличностного общения. «Old habits die hard – Старые привычки умирают тяжело».

Умиранию «старых привычек» свойственна некоторая веселость, даже если это «юмор висельника». В Англии было такое явление, когда разбойники, приговоренные к смертной казни, шутками развлекали публику, собравшуюся поглазеть на публичную экзекуцию.

Определение степени доверия выходит на новый уровень. Определение того, что можно и что нельзя, – происходит из «понимания момента» и собственных ощущений. «Внешний раздражитель» уже не нужен.

Наши журналисты говорили о западных коллегах: «У них внутренний цензор, им внешний не нужен». Мир, действительно, превращается в «глобальную деревню» с набором одних и тех же правил. Задержки и остановки в пути не останавливают процесс. Здравый смысл превращается в жупел . Иногда его называют политкорректностью и толерантностью.

В Институте ходила циничная шутка:

– Слово не воробей: вылетит – вылетишь.

Ловить выпущенных на волю воробьев бесполезно. В Китае, в середине ХХ века – с воробьями боролись. Считалось, что чем меньше съедят воробьи, тем больше достанется людям. Получилось – так себе. Трудно и бесполезно сопротивляться силам природы. Силы природы используют, а не подчиняют. Современный Китай уверенно вышел в мировые лидеры.

– Какая связь между воробьями и экономикой двухтысячных годов? – спросит читатель.

– Диалектическая, – ответим мы уверенно, хотя, и не без некоторой ухмылки.

Ухмылка относится к тому, что «диалектический» подход теперь не в моде. Однако, кто знал, чем обернется дело, когда в Китае гоняли воробьев.

Из каждого правила есть исключения. Исключение подчеркивает правило, делает его выпуклым и рельефным. Реальность завязывается тугим узлом диалектики.

«Рельеф» выражает диалектику – впадинами и холмами, верхом и низом, подъемами и спусками. В обыденной жизни это называется «хорошим» и «плохим», «удачей» и «невезением», «веселым» и «грустным». Парные обозначения свидетельствуют, что дихотомия черного и белого уверенно «правит балом», на котором легко почувствовать себя «золушкой», которую пускают внутрь исключительно в том случае, если сильно повезет. Везение зависит от чуда, которое совершает добрая волшебница.

В молодости представления о счастье полны романтики и силы. Все представляется возможным.

Желания растут с возвратом: чем меньше надо, тем больше хочется. Когда основные потребности удовлетворены, мы принимаемся выдумывать желания. Люди забывают, что значимы сами по себе.

Романтика молодости жаждет увидеть счастье за следующим поворотом. Реальность взрослой жизни замешана на густом сиропе иллюзий, помещающих нас на прочный фундамент из облаков.

– Надо просто жить, – говорят взрослые и опускают руки. – Каждый сверчок, знай свой шесток.

Правда, это становится понятно не сразу, и не всем. На фокусировку взгляда требуется время и усилие. Чаще не достает усилия.

«Видит око, да зуб неймет ».

«Близок локоток, да не укусишь».

В принципе, можно было бы и укусить, но не хочется, потому что сон под общим наркозом оставляет впечатление расслабления, отдыха и счастья. Ровный, глубокий сон, который ничто не тревожит. Ровная мушка, плавный спуск: создается ощущение попадания в цель.

Другие представления кажутся иллюзией и вредными заблуждениями. Особенно те из них, что требуют усилий, труда и напряжения. Природа работает без усилий, как фокусник в цирке. Реки не текут в гору.

– От работы кони дохнут! – говорят лентяи на работе.

С возрастом в нас растет желание встретить волшебницу, которая все решит и все устроит. И после этого говорят, что взрослые не верят в сказки. Еще как верят! Просто дети верят в добрые сказки, и боятся злых, а взрослые предпочитают фэтэз и.

Волшебница запаздывает и все не приходит. Детско-юношеская уверенность в самодостаточности постепенно превращается в «здравый смысл». Становится понятно, что волшебница не добрая, а злая; ей наплевать на нас; мир – не совершенен.

– Жизни жестокая и несправедливая! – говорят люди. – С этим ничего не сделать.

Сознание жертвы дарит комфорт. Страдание не предполагает действий. Это как вечный отпуск.

***

Волшебство бывает большим и маленьким. Для курсантов Института контрамарка волшебницы оборачивалась «увольнительной запиской».

Увольнительная записка – клочок бумаги, на котором написано, что курсант имярек покидает территорию Института и возвращается «в расположение части» к конкретному часу. Как правило, к полуночи: «по нулям». В полночь стрелки переводятся «на ноль», жизнь начинается сначала. Карета превращается в тыкву.

Если курсант не следовал прописанному «сценарию» и задерживался в городе, военный патруль мог остановить его и отправить на «гауптвахту» – в «военную тюрьму».

– Зачем это делать? – негодовал в таком случае курсант.

– Чтобы ты смог подумать о жизни, сидя в камере и работая на свежем воздухе, – отвечал военный комендант со злобной ухмылкой. Стражам устоев не свойственно чувство юмора и сострадания.

«Смог бы подумать» – далеко не то же, что «подумает». «Возможность» – это не «обязательство» и не «обязанность» 26 26 «Обязательство» – это когда человек говорит: «Встану пораньше и сделаю зарядку». «Обязанность» – это когда человеку говорят: «Завтра разбужу тебя, чтобы ты сделал зарядку!» Из собственной практики становится понятно, что «исполнять обязанности» гораздо легче, чем «выполнять обязательства». .

Иногда курсанта, пойманного в городе за пределами волшебного времени, отвозили не на гауптвахту, а обратно в Институт. Для курсанта так было лучше. Хотя это и не спасало от «сложного» разговора с Начальством. Проще, когда «сор» остается в «избе».

– Учеба – это, наипаче всего, дисциплина, – говорил Начальник провинившемуся курсанту. – Латинское слово « disciplina » обозначает «обучение». Без дисциплины нельзя усвоить «дисциплины», которые вбивают вам в голову железным сапогом воли.

Курсанты знали, как правильно подхватить:

– Если курсант не в силах управлять собой, ветер хаоса унесет его в Забайкальский военный округ на самую дальнюю точку, где он станет горько сожалеть, что не совладал с безусловными инстинктами, толкавшими его на удовлетворение сиюминутных желаний.