Олег Буяльский - …и Африка нам не нужна. Роман ассоциативного повествования о молодости, желаниях, долге и любви

Институт ни в коей мере не относился к «командным» военным учебным заведениям. Выпускников Института не назначали на «командные» должности, им доверяли «штабное» – с «телефонами» на ушах и бумагами в руках. Впрочем, народная мудрость предостерегает:

– Не зарекайся…

– Жизнь – это то, что происходит с человеком, пока он занят своими планами, – говорят знатоки.

«A simple twist of fate – небольшой зигзаг судьбы», и вчерашний выпускник ВИИЯ, проведший «в войсках» изрядное время, пропитывался «военным духом» настолько, что начинает обижаться на обзывалку «ты – невоенный».

Люди обижаются на то, что задевает глубинные представления о себе самом. На дурака обижаются те, кто подспудно чувствует, что «дыма без огня не бывает». Правда колет, прежде всего, свои глаза.

И, вот, бывший выпускник Института, вдруг, обнаруживает в себе «военную косточку». И, глядь, – он принимает на себя бразды управления взводом, например, радиоразведки какой-нибудь дивизии.

– Я принимаю, – говорит будущий Папа Римский, когда за него проголосовали епископы и предлагают взойти на папский престол.

– Я не против, – говорит лейтенант, когда начальник отдела кадров предлагает ему подумать о командирстве над взводом.

– Я вижу, у тебя получится, – подбадривает начальник сомневающегося лейтенанта.

Ничто не происходит без нашего согласия.

А начиналось с того, что буквально год назад он приехал в штаб этой самой дивизии – переводчиком в разведотдел. Это считалось большой неудачей и предельной глубиной, в которую может провалиться выпускник Института.

– И с криком «а, все равно!» – десантники бросились в открытый люк! 64 64 Понятно, что десантник кричат не «а все равно!», а кое-что «покрепче». Воздушно-десантные войска – это не Институт благородных девиц.

«Старшие товарищи» напутствовали неофита, надломившего военную косточку:

– Отслужишь пару лет, назначим тебя командиром разведроты. А потом, гладишь – зам комбата, потом – в Академию Фрунзе.

* * *

Академия Фрунзе готовила военных топ-менеджеров. Туда поступали командиры батальонов, которых после академии становились командирами полков. От командира полка до генеральской должности комдива – рукой подать. Это – типичный и прямой путь командира и генерала. «Солдат носит маршальский жезл в полевой сумке рядового». Или, точнее, – в солдатском вещмешке. Сумок у солдат нет. По крайней мере, не было в Советской армии.

Каждый воин – в душе «солдат», и каждый солдат – в душе «воин». Солдат служит, а воин воюет с противоположным началом – прямо и непосредственно, в рукопашной схватке. Добро воюет со злом, а зло – с добром.

Бывший ВИИЯ-ковец обнаруживал себя на пути «бусидо» – «чисто» армейской карьеры. Хотя, понятно, что количество и размер звезд на погонах не совсем и не всегда отмеряют «путь воина».

«Бусидо» – кодекс самурая, свод правил, и норм поведения воина в обществе, в бою и наедине с собой.

Воин осознает, что смерть подстерегает его на каждом шагу, и ценит каждую минуту жизни. Вступившие на путь воина считают, что человек, готовый к смерти, ощущает полноту жизни и видит мир в полном цвете. Он замечает то, что другие люди пропускают в ежедневной суете.

Крылатое латинское выражение «momento mori – помни о смерти» – несет в себе тот же смысл.

Каждый человек – носитель талантов. Зачастую они скрыты от мира и неизвестны нам самим. Судьба помогает нам раскрыть таланты, которые некоторые называют предназначением или «миссией».

– Каждый человек приходит в жизнь с какой-то целью, говорят оптимисты.

– Сколько пафоса! – сомневаются скептики.

«Старший товарищ» живописал будущее и нахваливал перспективу стать командиром полка.

– Командир полка – как директор завода, – говорил старший товарищ. – Если справишься с этим, то сможешь в жизни все.

«Директор» оборачивался лесным эпитетом и армейском контексте.

– Если получится здесь, то получится везде, – поет Фрэнк Синатра.

Недостаток и дефицит формирует засасывающий потенциал вакуума. Пустота стремится к заполнению в силу закона сохранения энергии. Об этом говорил Михайло Ломоносов:

– Если где-то что-то убудет, то в другом месте столько же присовокупится .

– Свято место пусто не бывает, – соглашается народ. У нас любят ученых.

* * *

Будущее неисчерпаемо. Человек придает будущему разные формы. У каждого из нас под рукой то, что авторы китайских реформ назовут «ziwo jing cheng – опора на собственные силы». Дэн Сяопин запустит «социализм с китайской спецификой», закрутит реформы, и Китай рванет вперед. Хотя перед этим, как водится, Дэн Сяопину придется выдержать несколько раундов напряженной внутрипартийной борьбы. Новое пробивает дорогу в будущее через трудности.

– Ad astra per aspera – через тернии к звездам, – говорили латиняне, и с тех пор мало что изменилось.

Действие принципов долговременно и не подвержено обжигающему и – сжигающему действию времени.

Все боится времени, а время боится пирамид, то есть – принципов. Другое дело, что найти «несгораемый остаток» принципов непросто. Быт забирает время, суета наполняет жизнь. Что еще остается, кроме опоры на собственные силы! Тем более, что преобладающей точкой зрения – постепенно – становится идея, что – люди видят вокруг себя отражение собственного внутреннего мира. В прямом смысле – «снаружи тоже, что и внутри».

Военная карьера, как и всякая другая – представляет лишь часть многообразия вариантов будущего. В наших ли силах создать эти «варианты» самим?

Вопрос сложный, ответы – неоднозначны. Все больше людей пытаются самостоятельно создавать собственный мир. Это захватывает.

Владельца острова считают ультра-богачом.

– У него – собственный остров, – говорят про кого-то.

– Ух, ты! – восклицают слушатели.

А тут – целый мир. Свой! Он состоит из совокупности моментов «здесь и сейчас», на которых полезно концентрироваться.

Экхарт Толле написал книгу «Сила момента сейчас». Основная мысль книги созвучна рекламе фотоаппарата, которую часто крутили по телеку:

– Живи настоящим!

Компания потом разорилась. Не успела за переменами. Продолжала делать пленку, когда все переключались на цифру.

У Толле «настоящее» трактуется даже жестче, чем в похожей фразе «carpe diem – лови день». «День» и «сейчас» схожи по признаку «настоящего», но в Одессе говорят:

– Это две большие разницы.

Мефистофель в деталях, решения в нюансах.

«Carpe diem» зеркально отражает «momento mori». И, правда: как можно «ловить день», если не помнить, что он может оказаться последним. Воин помнит, что смерть внезапна, как и будущее. Будущее – это форма смерти. Прошлое – удушающая смерть.