Наталия Мадорская - Мужчина моей мечты. Ироническая проза

Разве это не было чудом?

– По таланту я вторая на курсе у Т. – говорила она, улыбаясь. – А первая – дочка самого. У нас на курсе вообще все сынки, дочки, внучки и Жучки, и только я…

– Ну, да, – лицемерно поддакивали бабки у ворот, которым это все говорилось. – Талант, он пробьется.

– Надо же кому-то играть и деревенских, – говорили они по ее уходу. – Или прислугу какую… Артистка!

На последнем курсе Виктория сломала ногу. Случай неприятный, но кто не ломал? Однако при операции ей занесли какую-то бациллу, она год провалялась на больничной койке и вышла оттуда, фактически потеряв профессию, оттого что слегка прихрамывала, со сцены это было заметно.

У любой опустились бы руки, но только не у Виктории. Она по-прежнему весело смеялась, сияла глазами и ждала чуда. Жизнь, ведь, еще не закончилась, верно?

Совсем недолго она поработала в швейном цехе при театральном институте, а потом… А потом… чудеса случаются с теми, кто в них верит: в гостях у своей подруги Любы она познакомилась с настоящим итальянцем! Темноволосая, стройная Виктория, оказалось, как две капли воды была похожа на девушку, которую он любил раньше. Поэтому он на ней как-то по-быстрому женился и увез с сыном в Италию!

Это ли не чудо? Это ли не «принц на белом коне»? Итальянец, спортивный мужчина, на восемь лет ее старше, владелец двухэтажной виллы на берегу Терренского моря, который жил и работал полицейским в аэропорту городка Фимичино. И «охромелая» нищая принцесса, без профессии, зато с ребенком от другого самца в придачу.

Стояли голодные девяностые годы, и тысячи матерей – одиночек в России мечтали, сначала удобно устроиться на крепкой мужской шее, а потом и ускакать отсюда к чертовой матери.

Чудом, однако, это было только с точки зрения окружающих, но уж никак не Виктории с мамой!

Они обе неожиданно оказались патриотками! «Я – русская душа! – говорила Виктория. – Я хочу жить здесь!»

Она чуть не отказалась в последний момент идти в ЗАГС, но все же пошла, а потом и уехала, притом вместе с мамой, которая прогостила у несчастного зятя два месяца.

Да, они с мамой были патриотками, любили Россию. И, как ни странно, считали этот брак мезальянсом.

«Ну, как Вика? Как вам Италия?» – спросила я как-то ее мать, крепкую и высокую старуху, которая в новом пальто, набычившись, и никого не видя, мрачно прогуливалась взад и вперед мимо нашего дома.

– Ничего хорошего, – ответила она, поджав губы.

– Да что же плохого?

– А не нравится нам там. Инфляция, продукты дорожают, – объяснила она.

Это говорилось в те годы, когда у нас в магазинах ценники менялись по два раза на дню.

Через год приехала Виктория, и я спросила, что же не устраивает ее.

– Понимаешь, – охотно объяснила она. – Альберто не любит жизнь!

Работает на двух работах. И экономит, экономит. В ресторан – в самый дешевый, отель – три звезды. Путешествовать не любит. В Париж с нами не поехал. В Нью-Йорк мой приятель Юрка-миллионер пригласил – не едет. И вообще: не нравится мне быть женой бедного.

– Но какой же он бедный? – Удивилась я.

– Вот моя знакомая в Риме – замужем так замужем! – Объяснила Виктория. – Когда она родила девочку, муж сразу положил ей на счет десять тысяч долларов. Да и не хочу я быть ничьей женой. Лучше быть на содержании у богатого, чем женой бедного. Хочу быть содержанкой и хочу молодого тела, – засмеялась она. – Он же старше меня на целых восемь лет!

– А разбитого корыта ты не хочешь? – зачесался у меня язык, но я промолчала.

Дело в том, что в этот период, отчаянно поторговавшись, Виктория наняла меня репетитором к ее шестилетнему сыну. И я стала обучать его всему: математике, русскому языку, истории и географии.

– Правда, мой Коля очень талантливый? – спрашивала она ежедневно.

– Правда, – нагло врала я.

Не было у меня более тупого ученика. Но, забегая вперед, скажу, что к седьмому классу у Коли прорезались большие способности к математике. Видно, количество перешло в качество.

– Нет, правда-правда?

– Правда – правда.

Потом мы шли на рынок, где она покупала все, что любит Коля, и на что «падал ее глаз».

Помню, мы идем с рынка зимой и тащим на санках нагруженные литровыми банками коробки с соком для Коли, и несем щенка – французского бульдога – Коля захотел собаку. (Собаке повезло – она уехала в Италию).

– Посмотри, какой костюмчик я купила себе, – говорила она дня через два. – А это подарок Коле.

– А что ты купила в подарок Альберто?

– А ты считаешь, надо?

– А как же? На его-то деньги!

– Сам себе купит!

Она всегда спрашивала у меня совета, чтобы поступить наоборот.

В этот период они с мамой начали строить новый дом в Псковской области, в деревне, откуда обе были родом. Вика купила участок на берегу озера и необходимые материалы. Строительством руководила мама – летом она жила тут с Колей.

Зычным басом мама орала на рабочих, вмешивалась в строительство, помогала таскать бревна.

– Мама как-то выстарилась, – сообщила Виктория, которая как-то вернулась из деревни и снова собиралась в Италию. – Зачем она затеяла эту стройку?

– Что это значит – выстарилась?

– Ну, постарела.

Через два дня после этого разговора из деревни позвонили.

Мама Виктории легла спать вечером, а утром не проснулась. Ей было семьдесят лет.

Вика впервые растерялась. Она привыкла жить по команде: мама строила, мама платила, мама ругала, мама руководила.

Хоронить мать вместе с Викторией поехала ее подруга Люба – та, в гостях у которой она познакомилась с Альберто.

Они законсервировали строительство и привезли из деревни потрясенного смертью бабушки Колю.

– На что мне теперь этот дом? Одна возня! – Сказала Вика.

Новый недостроенный дом быстро и охотно купили соседи за две тысячи долларов.

Виктория вновь уехала в Италию, но года через два вернулась с Колей и чемоданами, как она объяснила, навсегда.

– Альберто отпускать меня не хотел, – рассказывала она. – Но я ему поставила три условия: положить мне на счет десять тысяч долларов, вписать меня в дом, как собственницу, и усыновить Колю. Тогда вернусь.

– Мужчины не любят ультиматумов. Ты не хочешь сбавить обороты? Пусть выполнит хотя бы одно условие, – уговаривала я.

– Все три, или я не вернусь!

– А, если он этого не сделает? Жить ты на что будешь?

– Деньги есть.

– А когда кончатся?

Но плохие варианты Виктория не рассматривала никогда, никогда она не думала о завтрашнем дне.

И правильно делала. Потому что через какое-то время мне из Италии позвонил сам Альберто (телефон у Виктории отрезали за неуплату). Он выполнил все три условия! Через неделю мне позвонили опять, но уже в домофон – это приехал Альберто. Потом он позвонил мне в дверь, и я вызвала Викторию, у которой не было ни домофона, ни дверного звонка. Потом он вошел в ее квартиру, обошел гору грязного белья (у нее не было стиральной машины) и, наконец, встретился с любимой женой!