Артур Прокопчук - Смута. 1985—2004

Целый месяц такого бурления интересов и страстей, уже выплескивавшихся с кухонь на улицы, казалось, готовил трагический конец, что-то зловещее висело в воздухе, и эти ощущения можно было сравнить с предчувствием животных перед землетрясением…

Советское государство не собиралось, как говорилось, «поступаться своими принципами», и окраинам, забывшимся в своих центробежных завихрениях, надо было «дать острастку», поставить на свое место. Надо было показать пример другим республикам, чтобы «не рыпались», найти точку приложения имперской силы, давно не находящей себе применения. «Слабое звено» было вскоре найдено в Тбилиси. Грузия двести с лишним лет раздражает царедворцев России, и вызывает самую искреннюю симпатию у образованных россиян.

Что там происходило на самом деле, я почерпнул, кроме рассказов очевидцев, из официальных документов:

«Утром 08.04.89 г. город на малой высоте облетели 3 эскадрильи военных вертолетов, а около полудня по улицам Тбилиси по трем маршрутам и мимо митингующих проследовала боевая техника с вооруженными солдатами»

(из Заключения Комиссии Съезда народных депутатов СССР по расследованию событий, имевших место в г. Тбилиси 9 апреля 1989 года).

Надо ничего не знать о Грузии, не быть знакомым ни с одним жителем Тбилиси, чтобы совершить такую провоцирующую глупость. Это воздушное патрулирование над митингующими в центре города возмутило уже все население. Правда, наша власть особым умом не отличалась и прежде, так как привыкла не разводить особые церемонии в конфликтах со своим народом, но что могло бы пройти незамеченным в цетрально-черноземном районе, не было пропущено без реакции населения в Грузии.

Может быть, власть именно на такую реакцию и рассчитывала, ей надо было переключить на «неразумные» национальные окраины внимание своего (русского) народа, ожесточенного неурядицами, откровенной голодухой и бесконечным враньем официальных источников.

В результате нагнетаемой извне обстановки, если в предыдущие дни на площади около Дома правительства митинговали сотни, то после этих «упреждающих» и, как думалось властям, устрашающих акций, на Руставели потянулся весь свободный люд. К вечеру 8-го апреля пройти по проспекту уже было невозможно из-за многотысячных толп горожан.

Есть точные данные в выводах упомянутой Комиссии о числе поломанных троллейбусов, автобусов и грузовиков, проколотых шинах и перевернутых малолитражках. Но для меня было главное другое – понять, что же это такое – людская стихия, взъерошенная провокационными и топорными действиями Москвы. Откуда, по какой причинепогибшие – по глупости вышестоящего начальства или по расчету «специалистов» в голубых погонах. Как теперь будут глядеть в глаза народу отдавшие преступный приказ военачальники? Два десятка погибших мирных жителей, практически одних женщин, в одну ночь во время мирного митинга, не много ли для города не достигшего тогда миллиона жителей? А то, что это было преступление против своего народа, ни у кого не вызывало сомнения уже тогда.

Значительно позже стали известны и официальные выводы образованной по этому случаю Комиссии. Я их только недавно прочел, но нового для себя там не обнаружил. Все то вранье, к которому приучали советский народ десятилетиями, рано или поздно, становилось лишь предметом презрения к одряхлевшей власти и темой для анекдотов. Наступало все-таки другое время и в «Заключении» Комиссии, под давлением общественного мнения, излагались действительные, а не вымышленные факты:

«Операция по пресечению митинга началась 9 апреля в 4 часа утра и завершилась трагически… Вытеснение митингующих в районе левого угла лестницы Дома правительства в процессе исполнения превратилось фактически в окружение части голодающих и других участников митинга. А применение с грубейшими нарушениями инструкций резиновых палок и отравляющих веществ, использование в разгоне демонстрантов малых пехотных лопаток фактически обернулось жестокой расправой над советскими людьми.

Особо следует отметить самовольное решение подполковника Бакланова А. М. на использование изделия К-51, скрывшего впоследствии факт применения этого изделия. Однако точность указания рубежей применения отравляющих веществ вызывает сомнение. По многочисленным показаниям пострадавших отравление они получили на более ранних подступах (непосредственно у Дома правительства и Кашветского храма).

На стадии завершения «операции по вытеснению» имел место факт огнестрельного ранения одного из участников митинга в голову»

(http://sobchak.org/rus/docs/zakluchenie.htm:).

В этом же «Заключении» приведены точные цифры и о «частях Советской Армии, принимающих участие в этих кровавых событиях: 4-го мотострелкового полка ОМСДОН, военно-воздушного десантного полка, отрядов ОМОН и милиции из разных городов». Были опубликованы и сведения о погибших, пострадавших, раненых и находящихся в больницах, что категорически опровергалось до этого центральной прессой. Приведу еще одну цитату из этого «опуса»:

«В целом за период с 9 апреля по 9 мая общее число обратившихся в лечебные учреждения составило около 4000 человек. Всего было госпитализировано около 500 и в настоящее время на диспансерном учете и лечении состоит около 1000 человек».

О погибших, как всегда было туманно сказано, что «16 участников митинга погибли на месте происшествия, а трое вскоре скончались в больнице». Ну, и опять, как водится, «п ричиной смерти всех этих несчастных женщин, кроме одной из погибших, являлась «асфиксия в результате сдавливания грудной клетки в толпе». То есть – сами виноваты: чего собирались-то на митинг.

Однако, как оказывается, было в этом документе и признание «высокого начальства» о применении спецсредств «Черемуха», с особой оговоркой, что это «было официально ими признано лишь 13 апреля с.г., и то лишь под давлением неопровержимых улик». И далее «в последующем шло поэтапное признание применения различных модификаций „Черемухи“ и газа Си-Эс (изделие К-51)».

Теперь-то уже и не скрывают особенно факт применении боевых ОВ неизвестного типа, как на спектакле в «Норд-Осте». Все уже привыкли, отравили там несколько сот неповинных человек, так не все же померли. Вот и мой сотрудник (Губайдуллин) нашел все-таки свою дочь на третий день после той «блистательной» операции спецслужб в одной из московских городских больниц, и рот ему заткнули небольшой денежной суммой. Чего же жаловаться и, главное, кому жаловаться, тем же спецслужбам?…