Алина Ермолаева - Письма моего сердца

Иногда я думаю вот о чем… Говоришь ли ты ей все те же слова, что когда-то говорил мне? Такие же нежные и необыкновенно красивые? Смотришь ли ты на нее так же, как смотрел на меня? С таким же трепетом и восхищением? Убираешь ли аккуратно прядь ее непослушных волос за ушко? Вот так… как когда-то это делал мне? О, как мне нравился этот милый жест! Ты касался моих волос одними кончиками пальцев и медленно, смакуя каждую секунду, убирал их с моего лица… Называешь ли ты ее тем глупым прозвищем, которое когда-то придумал для меня? Помнишь, как я злилась сначала и говорила, чтобы ты прекратил так ко мне обращаться? А потом… Я обожала слышать вместо имени это смешное прозвище, ведь ты вкладывал в него столько нежности! Водишь ли ты ее в те же места, наши места, где нам так уютно было когда-то прятаться от непогоды и целого мира? Держишь ли ты ее руку, так же, как и мою, когда вы переходите вместе дорогу? Переплетаешь ее пальцы своими, когда вы вместе смотрите фильм? Готовишь ей то самое блюдо, которое мы с тобой изобрели и дали ему то самое идиотское название? Помнишь, как мы смеялись потом и весело уплетали его? Целуешь ли ты ее сзади в шейку, каждый раз, когда она просит тебя застегнуть ей платье? Как меня? И еще я думаю… Почему, когда умирает любовь, остаются эти воспоминания?

Я нежная, очень нежная… И я точно знаю, что моя нежность гораздо сильнее любой мощной силы. Убеждалась в этом не раз и пришла к выводу, что больше всего на свете хочу сохранить в себе это состояние, эту способность делать так, что всякое проявление грубости и даже жестокости пасует перед ней, этой тонкой и искрящейся, словно паутинка на солнце, энергией, моей нежностью…

Он кричит на меня, негодует, обвиняет, он рассержен, зол, полностью во власти гнева. Мне ужасно хочется ему наговорить колкостей в ответ, накричать на него, доказать, как сильно он не прав. Но тут меня накрывает нежность. Она выбирается осторожным котёнком прямо из моего сердца и мурлычет: «Остановись, ты любишь его и ты другая». Я улыбаюсь и подхожу к нему, мои руки непроизвольно обвивают его шею. Он в замешательстве, в ступоре, уже не в гневе, но ещё ужасно скован. Я целую его и чувствую, как его гнев, злость потихоньку рассеиваются, а он смягчается. Он ничего не говорит, не отвечает на мой поцелуй, но я знаю, что враг повержен. Он в моей нежной власти. Он не хочет мне этого показывать, но я вижу, что он безмерно благодарен мне за то, что конфликт погашен, а буря в его душе начала успокаиваться. Одно прикосновение, один поцелуй и мой воин забыл, что он меня ненавидит. Ему неловко, но хорошо. Мы больше не враги. Я торжествую. Я, такая маленькая и хрупкая, снова усмирила его большого и дикого зверя. Он целует меня в ответ, и я вижу, что моя нежность вызвала его ответную, и теперь её сила удвоилась, умножилась, превратившись из осторожной тонкой струйки в мощный поток, сметающий всё на своём пути…

Я верю, что любовь и нежность всегда идут в паре и как бы трудно ни приходилось любви, но нежность обязательно придёт на помощь, успокоит мятежное сердце, вернёт равновесие душе. И напомнит о том, что «какой бы ты ни был сильный, чья-то нежность всегда сильнее»…

Женщина, как кошка – после каждого падения, даже самого невыносимо болезненного, встаёт она на все четыре лапы, чтобы мягкой и уверенной походкой двинуться дальше. И кажется, что ей легко, ведь она почти сразу продолжает свой путь и редко жалуется. Посидит немного в уголочке, залижет ранки, тихо и без слёз и опять как новенькая, даже лучше и красивее. Только иногда, посмотришь в её глаза и промелькнёт в них боль, которая закралась в сердце, но это лишь на миг. И ты подумаешь- показалось. В самом деле, что ей будет? Она же кошка, заживёт…

А я даже люблю, когда он меня ревнует! Обожаю эти его приступы ярости, когда он в бешенстве искрами сыплет из глаз. Хоть и страшно немного, а завораживает. В такие моменты в нём будто зверь просыпается, дикий, неистовый, необузданный. Красивый. И немного раненый. Для меня его ревность – лучшее доказательство его любви. Вижу, что не всё равно ему, что больно от одной лишь мысли потерять. Что свирепый он от того, что на его посягнули, и самое классное – в такие моменты видно, что он меня действительно своей считает. И пусть нет мой вины в том, что случается ему иногда ревновать, но когда он задыхается от ярости, мне хочется одновременно куда-нибудь забиться от страха и подойти поближе, чтобы успокоить, уверить в том, что он тоже для меня нереально много значит, что на других мне не то что смотреть не хочется – они вообще для меня просто бесполые существа, и есть только он, один, а другие просто не существуют. И хоть и не даю повода вроде, а всегда немного виноватой чувствую… Ну же, малыш, не ревнуй! Лучше тебя все равно никого нет и не будет. А я твоя, вся и без остатка, до самых кончиков волос. Ты только береги меня…

Она снесла тебе крышу, эта холодная, нежная тварь. Проникла тебе под кожу, медленно потекла по венам и, подобравшись к сердцу, обвилась вокруг него клубочком так, что вздохнуть больно. Тебе и сладко и мучительно. Ты точно знаешь, что без неё не сможешь и тебе страшно. Одна мысль о том, что однажды не почувствуешь её в своей груди, приводит тебя в ужас. Ты в ловушке! Ее бы выплюнуть с собственным сердцем, вскрыть, как нарыв, да не выходит. Она лишь глубже входит в каждый атом твоих клеток. Ты ненавидишь её, эту чёртову зависимость, которая заставляет тебя, такого гордого и свободного, идти на любые унижения. Посмотри во что она превратила твоего внутреннего зверя! Он рвётся наружу, готовый крушить всё на своём пути, лишь бы так не болело, не ломало, не рвало изнутри. Тщетно. А она тихо шепчет: «Успокойся, малыш, я с тобой». Щедро даёт тебе новую дозу себя, а затем снова вонзает своё жало. А ты и не знал, что можно вот так любить. До смерти.

Они только и ждут, когда мы ошибёмся, совершим осечку. Они хотят, чтобы мы уползли с поля боя, как раненые солдаты. Сложили позорно знамёна. Предали себя, свои чувства, нашу любовь. Люди всегда ненавидели тех, кто решился пойти наперекор их мнению. Им невыносимо больно наблюдать за чужим счастьем. Они дают советы, словно чаши с отравленным вином, которое заставляют нас пить залпом. Давай будем сильнее. Давай пошлём всех к черту. Даже стоя на краю пропасти, всегда можно удержать равновесие, если не смотреть по сторонам, а лишь крепче взяться за руки.

Нужно быть достаточно сильным, чтобы никогда не покупаться на нежность холодного сердца. Такая нежность поверхностна, она готова касаться лишь твоей кожи и у неё нет никакой цели проникнуть внутрь. А если ты, будучи незрячим, добровольно пустишь её в свой мир, она заполнит твои вены холодной водой и кровь твоя застынет вместе с сердцем, которое расколется очень легко, словно стеклянный бокал, на тысячу маленьких осколков. Эта нежность отстраненная, часто спонтанная, неискренняя, а потому жестокая, и она не может и не желает тебя согреть. Умей разглядеть тепло за простыми проявлениями чувств, будь способен отличить их от красивых, изящных, но бездушных касаний пальцев. Не впускай в свою душу то, что должно оставаться на поверхности…